Япония 1904 год: дома, люди, стихия

Дома японцев имеют оригинальный вид. Дома богатых отличаются только величиной и красивой наружной отделкой, живописью или резьбой, в остальном не отличаются от жилищ бедняков.
В Японии всюду есть камень и глина, но, несмотря на этот превосходный строительный материал, все постройки возводятся из дерева и притом редко выше одного этажа. Делается это из страха от часто повторяющихся землетрясений. Так в городе Иокогама не проходит почти дня, чтобы не было лёгкого дрожания земли. В 1870 году в один месяц май от 1 числа по 20 было мелких повторных колебаний земли 132, в одно 13 число было 23 толчка. Иногда землетрясение, особенно когда оно сопровождается извержениями из огнедышащих гор, является страшным бедствием, так, напр., в 1793 г. на острове Киу-Сиу погибло от землетрясения более пятидесяти тысяч человек: одни провалились в образовавшиеся трещины, другие были настигнуты и залиты горячей лавой и кипящей водою, многие утонули от разлива рек. В 1854 году в городе Симода несколько тысяч жителей были в одну минуту смыты и унесены в море страшными волнами, хлынувшими на землю с потрясённого морского дна. Тогда же погиб стоявший в гавани и наш корабль «Диана», на котором приехало посольство под начальством адмирала Путятина.

В 1889 году было землетрясение в течение двух недель: более 1.000 домов разрушено, и до трёх тысяч людей погибло. Немудрено, что японцы и выработали себе особый вид построек. Главная тяжесть их домов — это крыша соломенная или черепичная. Она ставится на деревянные столбы, а те укрепляются в фундаменте из необделанного камня. Самый дом строится из тонких деревянных стен. Две стены делаются неподвижными и притом двойными, что позволяет устраивать в них шкафы с полками, на которые укладывается всё, что составляет домашний обиход японца, его платье, разные вещи, посуда. Другие две стены могут совершенно раздвигаться, давая доступ солнцу и воздуху. Такие дома очень опрятны, так как легко всегда проветриваются и не служат скопищем пыли, потому что совершенно пусты; как ни старались англичане приучить японцев к европейской мебели, она не вошла у них в употребление. Японцы сидят на корточках или поджав под себя ноги. Единственная их мебель — маленькие низенькие столики, служащие для еды и для писания.

Во время землетрясения такой дом качается как клетка, но не разрушается. В домах чаще всего бывает четыре маленькие комнаты, даже в тех, которые имеют два этажа. Этажи соединяются внутренней деревянной лестницей без перил. Конечно, такие дома часто горят, тем более, что для освещения японцы употребляют всюду фонари из промасленной бумаги.
Пожар является страшным бедствием, потому что такие лёгкие, почти сквозные дома горят как спичечные коробки. В главном городе Токио был несколько лет тому назад пожар, истребивший сразу несколько тысяч домов, несмотря на то, что в этом городе находится около 48.000 пожарных, разделённых на сорок восемь бригад. Японские пожарные состоят большей частью из подонков населения, но храбры настолько, что сами смотрят на гибель в огне как на естественный конец своего существования. Теперь японское правительство старается ввести в Японии пожарные обозы по общеевропейским образцам, но это туго применяется потому, что обозы с нашими пожарными инструментами тяжелы, а так как там мало лошадей, то и пришлось бы заменять их теми же дженерикшами, что не по силам человеку.

Япония 1904 год: острова и горы
Япония 1904 год: климат, флора, фауна
Япония 1904 год: дома, люди, стихия
Япония 1904 год: быт и семья
Япония 1904 год: грамотность
Япония 1904 год: религия
Япония 1904 год: микадо Муцухито

Город Токио, столица Японии, также как и другие большие города, имеет свой европейский квартал, где, ради того, чтобы всё было на европейский лад, выстроены большие каменные дома, магазины, лавки, галереи. При первом серьёзном землетрясении всем приходится бежать в туземные части города, где стоят только маленькие деревянные домики, так как большие каменные колеблются, дают трещины и легко могут быть разрушены. Комнаты в деревянных домах разделяются переборками из тонких деревянных рам, оклеенных с обеих сторон толстой бумагой или обоями. В случае надобности эти переборки как ширмы легко убираются и складываются в какой-нибудь шкаф, так что весь дом можно превратить в одну комнату. Наружные двери и окна оклеены бумагой и пропускают свет, так что по вечерам, пока ещё не задвинуты вторые деревянные стенки, весь дом кажется большим фонарём, потому что вставленная в дверях и окнах бумага промаслена и разрисована, а внутри дома зажигается масса цветных фонарей. Спят японцы на матах, то есть подстилках, сделанных из тонких белых циновок, туго набитых соломою и имеющих вид матрасиков, положенных один на другой, каждый не толще двух-трёх пальцев. Эти маты содержатся чрезвычайно чисто, каждый день проветриваются, выколачиваются; днём японцы на них сидят, при чём всегда снимают обувь, оставаясь в одних чулках, похожих на наши варежки, так как имеют для большого пальца отдельное место.

Те японские деревни, которые расположены на берегах, почти все населены рыбаками.
Рыбацкая лодка «джонка» построена крепко и быстро ходит под парусами. Рыбаки-японцы — смелые, прекрасные моряки. Правительство хорошо поняло, какую может извлечь из них пользу, поэтому почти все рыбаки обучаются мореходному искусству, но вместе с тем ещё и умению обращаться с минами, для чего им производится даже известный экзамен: назначенный для этого миноносец выпускает мины, которые должны выловить рыбаки. Мина, опущенная в море, вызывает в воде известное волнение, и потому в первые минуты после её выпуска легко с лодки указать, куда она опустилась; но задача в том, чтобы выловить её после трёх дней, когда она уже могла от разных условий морского дна и собственного движения значительно переместиться. Хитрые рыбаки часто вылавливают мину немедленно и, взяв её на длинный крючок, прикреплённый к крепкой верёвке, подтаскивают в укромный заливчик, и только на третий день представляют её начальству и получают за это награду.
Рыбаки всегда готовы пополнить собою японский флот. Обучить их как военных матросов уже не представляет сложной и трудной задачи.

***
Текст: Лухманова Н. А. Японцы и их страна.
СПб.: Постоянная комиссия народных чтений, 1904.
Фото: интернет

***
Также интересно:
Япония: интересные истории
Вьетнам: интересные истории

Азия XIX века глазами европейцев:
Сингапур XIХ век: русские впечатления
Индонезия XIХ век: европейцы на Яве
Индонезия XIX век: малайцы в услужении
Индонезия XIX век: виртуозность воров
Индонезия XIX век: расходы экспатов в Батавии

Деревянные дома в Японии | MIUKI MIKADO • Виртуальная Япония

Что мы знаем о современной Японии? Страна, в которой технический прогресс стал, кажется, «искусством ради искусства». Япония так часто удивляет мир новинками электроники, механики и робототехники, что мир, устав удивляться, принимает это как само собой разумеющееся. Страна, в которой как нигде бережно хранится каждая крупица культурно-исторического наследия. Показательно: японская монархия — старейшая непрерывная монархия в мире, династия насчитывает уже 900 лет. Но еще показательнее то, что у японцев две слоговые азбуки, одна из которых используется для записи исконно японских слов, а вторая — для слов «пришлых», имеющих западное происхождение.

Тот же симбиоз традиций и современности порождает причудливую архитектуру японских островов. Современная столица Японии — Токио — поражает воображение гостей футуристическими сооружениями. В то же самое время в древней столице — Киото — по прежнему радуют глаз старинные пагоды, чайные домики, храмы и традиционные японские деревянные дома. Более того – здесь запрещено строить здания выше десяти этажей — именно столько насчитывает самая высокая пагода Киото.

Особенности жилых домов в Японии обусловлены, в первую очередь, теми принципами, которые проповедуют традиционные религии. Синтоизм, как и любое многобожие, поддерживает тесную связь общества с природой. А буддизм — вторая официальная религия Японии — воспитывает созерцательность. Архитектура здесь, в полном соответствии с этими принципами, становится продолжением природных условий: натуральные материалы, природные цвета, в декорировании — соответствие естественным природным циклам. И, разумеется, традиционные японские дома – это деревянные дома, которые всегда строились без применения гвоздей, скрепляясь исключительно комбинацией паза и выступа.

Выбор древесины как основного строительного материала здесь более чем не случаен. Камень для возведения домов и храмов использовался крайне редко. Причина здесь не только в том, что на японских островах всегда было много леса, но и в сложных природных условиях. Во-первых, каменные постройки требуют больших затрат времени и сил. Во-вторых, в каменных домах слишком сложно поддерживать нужную температуру — в них всегда очень холодно зимой и слишком жарко летом. А кроме того, каменные дома легко разрушались при землетрясениях, которые в Японии более чем часты. В то время как деревянные дома, благодаря подвижности соединений, были гораздо более сейсмоустойчивы.

Кстати, вот еще один прекрасный пример разумного сочетания традиций и технологий: древний принцип возведения традиционных деревянных домов — принцип «центрального столба» — современные японские архитекторы используют в строительстве небоскребов из стекла и бетона. Принцип этот заключается в том, что располагающийся в центре здания столб, жестко закрепленный в земле, принимает и «гасит» подземные толчки, не позволяя разрушаться стенам и перекрытиям. В конструкции современных японских высотных зданий этот принцип воплощен четырьмя жесткими опорными балками, которые соединяются с каркасом металлическими гибкими пластинами. Принцип работает: ни одного крупного повреждения от сейсмической активности в таких зданиях зарегистрировано пока не было.

Деревянные дома — наиболее традиционный в Японии вид построек (редкая, заметим, сфера, в которой японцы не проявили оригинальности). Конечно, жилище простого крестьянина и резиденции богатых феодалов весьма различались, но в основном размером и убранством. Принципы же, по которым строились деревянные дома, были одни и те же.

Ствол всегда обрабатывался по минимуму: с него лишь снималась кора и вырубались пазы и чашки. Ведь в стволе дерева, согласно религии японцев, живет дух, которого не стоит слишком тревожить. И тогда сей древесный дух-хранитель будет защищать хозяев дома многие поколения. По этой же причине дома практически никогда не окрашивались. Впрочем, внутренние конструкции, как правило, полируются, а вот внешние, в полном соответствии принципам взаимодействия с природой, предоставляют обрабатывать времени и природным явлениям. Исключения в данном случае составляют постройки религиозного и общественного назначения – пагоды и храмы, которые, как правило, окрашивались в яркие жизнерадостные цвета, среди которых главенствовали желтый и красный.

Кровля традиционного японского деревянного дома сильно, иногда более чем на метр выступает за стены, защищая дом от дождя, снега или палящего летнего солнца, но не препятствуя деликатным рассветным или закатным лучам освещать жилище утром и вечером. Крыша, в соответствии с теми же принципами единения с природой, чаще всего крылась соломой, особенно если речь шла о крестьянских домах. Также широкое распространение получила черепица, но она тяжелая, легкие японские деревянные дома с трудом держали такую крышу, поэтому в последнее время стали популярны крыши из легкой неокрашенной жести.

Крепкие надежные стены здесь уступают место легким сёдзи — рамам, оклеенным специальной полупрозрачной рисовой бумагой. Каждая из них легко скользит в своем пазу, благодаря чему их можно сдвинуть в одну сторону или вовсе вынуть. Такая «стена», конечно, совсем не предохраняет от холода и дождя, но японцы нашли выход: в плохую погоду они устанавливают перед сёдзи плотно прилегающие друг к другу деревянные щиты, которые запираются на засов. Не имеют традиционные японские деревянные дома и внутренних стен, они также заменяются функциональными перегородками, позволяющими менять внутреннее пространство по желанию хозяев: разделить его на множество мелких комнат, или, напротив, превратить в одно большое помещение. Пол традиционного японского дома покрывается татами — соломенными квадратными матами. Татами имеют всегда одинаковый размер, и именно их количеством определяется площадь помещения.

Благодаря тонким «бумажным» стенам, японские деревянные дома отличаются обилием мягкого рассеянного естественного света. Игра света и тени, которую создают ширмами и необычными светильниками, рождает особый «узор» комнаты и задает атмосферу.

Главный принцип дизайна японского дома — лаконичность. Мебель в доме практически отсутствует, а та, что есть – не бросается в глаза. Вместо привычных для европейца громоздких шкафов — встроенные шкафы с раздвижными дверями, вместо стульев – подушки, вместо кроватей – матрасы, которые сразу же после пробуждения убираются в стенные ниши. Все это касается, конечно, исключительно традиционного убранства японского дома.

Как уже говорилось, каменная архитектура в Японии — большая редкость. Деревянные дома в Стране Восходящего Солнца существуют и сегодня, в основном, в сельской местности. Но в городах, как это ни печально, традиционные деревянные дома сегодня отмирают – в Японии это очень дорогое удовольствие. В городах с историей в основном практикуется малоэтажное строительство, строительство коттеджей, а проектирование индивидуальных домов и строительство деревянных домов из бруса под ключ в связи с постоянной нехваткой территорий под застройки могут позволить себе только очень состоятельные люди. Внутреннее обустройство жилища так же в последнее время изменяется. Это, разумеется, очень функционально и практично, но, увы – очень скучно.

Хотя в современной Японии и сейчас в домах есть одна или несколько комнат в японском стиле. Такие комнаты называются “васицу“. Отличительной чертой японского стиля в интерьере является утонченность, гармония геометрических форм и лаконичность бытовой обстановки. Начиная со второй половины XX века и по сей день в мире особенно сильно ощущается японское влияние на строительство, архитектуру и дизайн. Японский стиль – один из самых востребованных этностилей.

Похожие записи на сайте miuki.info:

Минка (традиционный японский дом) и особенности современного японского жилища

Минка (minka; дословно «дом(-а) людей») – это традиционный японский дом.

В контексте деления японского общества на классы минка были жилищами японских крестьян, ремесленников и торговцев, т. е. несамурайской части населения. Но с тех пор классовое деление общества исчезло, поэтому словом «минка» могут называться любые традиционные японские дома соответствующего возраста.

Минка обладают широким диапазоном стилей и размеров исполнения, что в значительной степени связано с географическими и климатическими условиями, а также с образом жизни обитателей дома. Но в принципе минка можно разделить на два типа: деревенские дома (нока; nōka) и городские дома (матия; machiya). В случае с деревенскими домами также можно выделить подкласс рыбацких домов, которые называются гёка (gyoka).

В целом сохранившиеся минка рассматриваются как исторические памятники, многие из них являются объектами охраны для местных муниципалитетов или национального правительства. Особо следует отметить так называемые «гассё-дзукури» (gasshō-zukuri), которые сохранились в двух деревнях в центральной Японии – Сиракава (префектура Гифу) и Гокаяма (префектура Тояма). В совокупности эти постройки были занесены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Особенностью этих домов являются их крыши, которые сходятся под углом в 60 градусов, как руки, сложенные в молитве. Собственно, это отражено в их названии – «гассё-дзукури» можно перевести как «сложенные руки».

Центральным положением при строительстве минка было использование дешёвых и доступных строительных материалов. Крестьяне не могли позволить себе импортировать что-то очень дорогое или использовать то, что сложно найти в их родной деревне. Так что нока почти поголовно сделаны исключительно из дерева, бамбука, глины и различных видов трав и соломы.

«Скелет» дома, крыши, стены и опоры сделаны из дерева. При изготовлении внешних стен часто использовались бамбук и глина, а внутренние стены не возводились и вместо них использовались скользящие перегородки или ширмы-фусума.

Травы и солома использовались также для изготовления кровли, циновок мусиро и матов татами. Иногда кровля в дополнение к соломе покрывалась черепицей из обожженной глины. Для создания или укрепления фундамента дома часто использовался камень, но при строительстве непосредственно самого дома камень никогда не использовали.

Как и в других формах традиционной японской архитектуры, деревянные опоры выдерживали основной вес постройки, так что «окна» можно было делать в любой части дома. Опоры формировали «скелет» дома, соединяясь с поперечными балками хитроумной структурой без применения гвоздей, а «отверстия» в стенах дома делали при помощи сёдзи и более тяжёлых деревянных дверей.

Гассё-дзукури, возможно, являются самыми узнаваемыми японскими домами, а также самыми высокими – из-за их выдающихся во всех смыслах крыш. Высокие крыши позволяли обходиться без дымохода и устраивать обширные складские помещения, а также – в первую очередь – защищать дом от попадания влаги. Благодаря конструкции крыши снег или дождь сразу скатывались вниз, не задерживаясь, благодаря чему крыша была практически «непромокаемой», а солома, покрывающая её, почти не гнила.

Существуют три основных стиля крыш, которые имеют ряд сходных черт с крышами домов других стилей японской архитектуры. Большинство матия имеют двускатные остроконечные крыши «киридзума» (kirizuma), крытые кровельной дранкой или плиткой. В отличие от этого, большинство нока покрывались либо соломой (ёсэмунэ; yosemune) и обладали крышами со скатом на четыре стороны, либо их крыша делалась с многочисленными фронтонами и покрывалась дранкой и соломой (иримоя; irimoya).

На коньке крыши и в местах стыковки различных секций устанавливались специальные колпаки. Плитка или дранка, которыми покрывались крыши, часто служили единственным художественным украшением домов, плюс коньки крыш украшались орнаментом.

Внутреннее убранство минка обычно делилось на две секции. В первой из них оставляли земляной пол, эта территория называлась «дома» (doma), а во второй пол поднимали на 50 см выше уровня дома и покрывали татами или мусиро. Дома использовалась для приготовления пищи и других сельскохозяйственных нужд. В ней, как правило, устанавливалась глиняная печь камадо (kamado), деревянный умывальник, бочки для еды и кувшины для воды.

Большая деревянная дверь одо (ōdo) служила главным входом в здание. В приподнятом полу часто сооружали встроенный очаг ирори (irori), но при этом не сооружали никакого дымохода, который соединял бы очаг с внешней средой. Только иногда в крыше делали небольшое вентиляционное окошко. Дым уходил в вверх, под крышу, так что жители не дышали им и сажей, но тем не менее дым пачкал солому, которую приходилось часто менять.

Японский дом — настолько самобытное сооружение, что трудно сказать, кто на кого повлиял: то ли обитатель этого жилища выразил через него свою жизненную философию, то ли, наоборот, дом сформировал своеобразные привычки тех, кто в нем живет.

Японский дом — это навес, причем навес над пустым пространством. Это прежде всего крыша, опирающаяся на каркас из деревянных стропил и опор. Здесь нет ни кон, ни дверей в нашем понимании, ибо в каждой комнате три стены из четырех можно в любой момент раздвинуть, можно и вовсе снять. Когда такие легко вынимающиеся из пазов раздвижные створки служат наружными стенами, то есть выполняют роль окон, они оклеиваются белой рисовой бумагой, похожей на папиросную, и называются седзи.

Когда впервые видишь внутренность японского жилища, больше всего поражаешься полному отсутствию какой бы то ни было мебели. Вы видите лишь обнаженное дерево опорных столбов и стропил, потолок из выструганных досок, решетчатые переплеты седзи, рисовая бумага которых мягко рассеивает пробивающийся снаружи свет. Под разутой ногой слегка пружинят татами — жесткие, пальца в три толщиной маты из простеганных соломенных циновок. Пол, составленный из этих золотистых прямоугольников, совершенно пуст. Пусты и стены. Нигде никаких украшений, за исключением ниши, где висит свиток с картиной или каллиграфически написанным стихотворением, а под ним поставлена ваза с цветами: икебана.

Бесспорно одно: традиционный японский дом во многом предвосхитил новинки современной архитектуры. Каркасная основа, раздвижные стены лишь недавно получили признание строителей, в то время как съемные перегородки и заменяемые полы еще удел будущего.

Японский дом рассчитан на лето. Его внутренние помещения действительно хорошо вентилируются во время влажной жары. Однако достоинство традиционного японского жилища обращается в свою противоположность, когда его столь же отчаянно продувает зимой. А холода здесь дают о себе знать от ноября до марта. Японцы словно бы смирились с тем, что зимой в доме всегда холодно. Они довольствуются тем, чтобы согреть себе руки или ноги, не помышляя отопить само помещение. Можно сказать, что в традиции японского жилища нет отопления, а есть обогревание.

Лишь своей кожей почувствовав в японском доме, чем оборачивается его близость к природе в зимние дни, по-настоящему осознаешь значение японской бани — фуро: это главный вид самоотопления. В повседневной жизни каждого японца, независимо от его положения и достатка, нет большей радости, чем нежиться в глубоком деревянном чане, наполненном немыслимо горячей водой. Зимой это единственная возможность по-настоящему согреться. Залезать в фуро нужно, предварительно вымывшись из шайки, как в русской бане, и тщательно сполоснувшись. Лишь после этого японцы погружаются по шею в горячую воду, подтягивают колени к подбородку и блаженствуют в этой позе как можно дольше, распаривая тело до малиновой красноты.

Зимой после такой бани целый вечер не чувствуешь сквозняка, от которого колышется даже картина на стене. Летом она приносит облегчение от изнурительной влажной жары. Японец привык нежиться в фуро если не ежедневно, то во всяком случае через день. Напасти столько горячей воды на каждого человека было бы недоступной роскошью для большинства семей. Отсюда и обычай мыться из шайки, чтобы чан оставался чистым для всей семьи. В деревнях соседки топят фуро по очереди, чтобы сэкономить на дровах и воде. По той же причине в городах доныне широко распространены общественные бани. Они традиционно служат главным местом общения. Обменявшись новостями и набравшись тепла, соседи расходятся по своим нетопленым жилищам.

В летнее время, когда в Японии очень жарко и влажно, стены раздвигаются, чтобы дом проветривался. Зимой же, когда становится холоднее, стены сдвигаются так, чтобы создать небольшие внутренние комнаты, которые легко обогревать жаровнями.

Пол традиционного японского дома покрывается татами – квадратными соломенными матами. Площадь одного татами – около 1,5 кв. м. Площадь комнаты измеряется количеством помещающихся в ней татами. Периодически татами чистят и заменяют.

Чтобы не пачкать пол, в традиционных японских домах не носят обуви – только белые носки- таби. Обувь же оставляют при входе в дом на специальной приступочке – гэнкан (она делается ниже уровня пола).

Спят в традиционных японских домах на матрацах – футонах, которые утром убирают в шкаф – оси-ирэ. Также в комплект спальных принадлежностей входит подушка (раньше в качестве таковой часто использовалось небольшое полено) и одеяло.

Едят в таких домах, сидя на футонах. Маленький столик с едой ставится перед каждым из едоков.

В одной из комнат дома обязательно должен быть альков – токонома. В этом углублении помещаются предметы искусства, которые есть в доме (графика, каллиграфия, икэбана), а также принадлежности культа – статуи богов, фотографии умерших родителей и так далее.

Мотивация стиля

Почему японский дом – феномен? Потому что сама его природа идет вразрез с привычным нам понятием жилища. С чего, например, начинается строительство обычного дома? Разумеется, с фундамента, на котором потом возводятся прочные стены и надежная кровля. В японском доме все делается наоборот. Конечно, он начинается не с крыши, но и фундамента как такового у него тоже нет.

При строительстве традиционного японского дома учитываются факторы возможного землетрясения, жаркого и крайне влажного лета. Поэтому в основе своей он представляет конструкцию из деревянных колонн и крыши. Широкая крыша защищает от палящего солнца, а простота и легкость сооружения позволяет в случае разрушения быстро собрать пострадавший дом заново. Стены в японском доме – это лишь заполнение промежутков между колоннами. Обычно лишь одна из четырех стен – константная, остальные состоят из передвижных панелей различной плотности и фактуры, которые играют роль стен, дверей и окон. Да, в классическом японском доме привычных нам окон тоже нет!

Внешние стены дома заменяют сёдзи – это деревянные или бамбуковые каркасы из тонких реек, собранных наподобие решетки. Промежутки между рейками раньше оклеивались плотной бумагой (чаще всего рисовой), частично обивались деревом. Со временем стали использоваться более технологичные материалы и стекло. Тонкие стены двигаются на специальных шарнирах и могут служить дверьми и окнами. В жаркое время дня сёдзи вообще можно снять, и дом получит естественную вентиляцию.

Межкомнатные стены японского дома еще более условны. Их заменяют фусумы – легкие деревянные рамы, оклеенные с двух сторон плотной бумагой. Они разделяют жилище на отдельные помещения, а при надобности раздвигаются или снимаются, образуя единое большое пространство. Кроме того, внутренние помещения разделяются ширмами или занавесями. Подобная “мобильность” японского дома дает его обитателям неограниченные возможности в планировке – по потребностям и по обстоятельствам.

Пол в японском доме традиционно делается из дерева и поднимается над землей не менее чем на 50 см. Это обеспечивает некоторую вентиляцию снизу. Дерево меньше нагревается в жару и дольше охлаждается зимой, к тому же при землетрясении оно безопаснее, чем, например, каменная кладка.

У европейского человека, попадающего в японское жилище, возникает ощущение, что это лишь декорации для театральной постановки. Как можно жить в доме, у которого практически бумажные стены? А как же “мой дом – моя крепость”? Какую дверь закрывать на засов? На какие окна вешать занавески? И к какой стене поставить массивный шкаф?

В японском доме придется забыть о стереотипах и попробовать мыслить другими категориями. Ибо для японца важна не “каменная” защита от окружающего мира, а гармония внутреннего.

Внутренний мир

В какой-то степени дом, в котором мы живем, отражает наш характер, видение мира, стремления. Атмосфера внутри дома для японцев – едва ли не главное. В интерьере они предпочитают минимализм, позволяющий не перегружать пространство и энергетику дома. Всё крайне функционально, компактно и легко.

Попадая в дом, вы должны разуться до носков. В японской традиции носки белые, ибо в доме всегда царит идеальная чистота. Впрочем, поддерживать ее не так уж и сложно: пол выстлан татами – плотными матами из рисовой соломы, обтянутыми травой игуса – болотного тростника.

Мебели в доме практически нет. Та, что есть, доведена в своих размерах до минимума. Вместо громоздких шкафов – встроенные шкафы с раздвижными дверями, повторяющими фактуру стен. Вместо стульев – подушки. Едят обычно за низкими переносными столиками. Вместо диванов и кроватей – футоны (матрасы, наполненные прессованным хлопком). Сразу после пробуждения их убирают в специальные ниши в стенах или во встроенные шкафы, освобождая пространство для жизни.

Японцы буквально помешаны на чистоте и гигиене. На границе санитарных зон дома – ванной и туалета – ставятся специальные тапочки, которые носят только в этих помещениях. Стоит признать, что при отсутствии лишней мебели, ненужных безделушек и нефункциональных предметов пыли и грязи просто негде скапливаться, и уборка дома сводится к минимуму. В классическом японском доме все рассчитано на “человека сидящего”. Причем сидящего на полу. В этом можно увидеть стремление быть ближе к природе, к земле, к естественному – без посредников.

Свет – это еще один японский культ. В дом, где и внешние, и внутренние стены сделаны из полупрозрачных материалов, проникает достаточно много естественного света, даже если все сёдзи закрыты. Их решетчатые каркасы создают особый световой орнамент. Главное требование к свету в японском жилище – чтобы он был мягким, неярким. Традиционные абажуры из рисовой бумаги рассеивают искусственный свет. Он как бы пронизывает сам воздух, не обращая на себя внимания, не отвлекая.

Чистое пространство и покой – вот, что должен обеспечивать обитателю японского дома его интерьер. Если мы можем заставить свои комнаты цветами, вазами, сувенирами и со временем даже перестаем замечать эти вещи, то японцы делают во внутреннем убранстве помещений лишь один акцент (картина, икебана, нэцке), который будет радовать глаз и задавать атмосферу. Поэтому в каждом доме существует стенная ниша – токонама, где аккуратный японец поместит самое красивое или ценное, что у него есть.

Японский стиль

Конечно, время и технический прогресс изменили жизненный уклад и устройство жилища в Японии. Классические в полном понимании этого слова японские дома сейчас остались лишь в сельской местности. Но каждый японец старается сохранить в своем жилище дух национальных традиций. Практически в любой японской квартире, даже в самом современном и “европейском” многоквартирном доме, есть хотя бы одна комната в традиционном стиле. И это не дань моде, а нечто естественное и логичное, без чего японец не может представить свой дом.

Стиль минимализма преобладает и в европеизированном японском жилье – он как нельзя лучше соответствует условиям дефицита и дороговизны квадратных метров, перегруженной стрессами жизни мегаполисов. Отношение к своему пространству, к жилой территории в перенаселенной Японии трепетное, ведь из семи тысяч островов под японским флагом лишь 25% земли пригодно для проживания.

Японский дизайн интерьеров за многие века не утратил актуальности, и это подтверждается его популярностью во всем мире. Из Японии пришла мода на перепланировки квартир с расширением зоны отдыха за счет сноса ненужных стен и дверей, тенденция условного разделения пространства ширмами, этажерками, рисунком пола или рельефом потолка.

После эры ДСП, пластика и ядовитых красителей мир вернулся к целебным свойствам дышащего дерева, теплу натуральных мате риалов и естественным цветам – к тому, от чего никогда не уходили японские традиции обустройства дома. Главное в японском интерьере (как классическом, так и в современном) – это компактность, удобство и экологическая чистота. Передвижные стены, строгий декор, загадочные икебаны – во всем этом есть непостижимое для современного потребительского сознания стремление сделать простое многофункциональным и при этом еще более простым. Эдакий минимализм материального мира, оставляющий пространство для созерцания, размышления, любования духовным.

По большому счету, для японца не существует деления его существования на внутренний и внешний мир. Есть единое целое, неделимое ни стенами, ни понятиями. Дом для японца – часть природы, ее продолжение, поэтому он должен иметь схожую с природой энергетику и ауру. И это обеспечит естественную гармонию жизни его обитателей.

Современное жилье в Японии

Средний размер дома/квартиры в Японии – 5 комнат. Это три спальни, гостиная и кухня/столовая. Жилая площадь такого дома – около 90 кв. м. Для частных домов это, соответственно, 6 комнат и около 120 кв. м жилплощади. В Токио, где цены на жилье существенно выше, квартиры и дома меньше в среднем на одну комнату.

Абсолютное большинство японских детей имеет собственную комнату (для каждого ребенка).

В современных японских домах практически всегда есть, как минимум, одна комната в традиционном стиле. Остальные же комнаты обычно делаются в европейском стиле, с деревянными полами, коврами, кроватями, столами, стульями и так далее.

В современных японских домах ходить в таби холодно (пол не обогревается), поэтому японцы носят тапочки. Для туалета есть специальные тапочки, чтобы не разносить грязь. Вообще, японцы очень скрупулезно относятся к личной и домашней гигиене.

В японских ваннах и банях не принято мыться. Они предназначены для того, чтобы расслабиться в горячей воде после трудного дня. Залезать в ванную и идти в баню принято только после предварительного мытья под душем. Обычно по вечерам ванну принимает вся семья, причем в одной воде – она в Японии весьма дорогая. Обычно вода в ванне нагревается до 40°.

В целом японское жилье хуже и дороже, чем в большинстве европейских стран и Америке. Многие современные японские дома дизайном и качеством постройки напоминают хрущевские пятиэтажки, а по уровню удобств могут даже быть хуже их.

Около 60% японцев живут в собственных домах. Остальные либо снимают жилплощадь, либо живут в домах, которые им предоставляет фирма, в которой они работают, или правительство. Есть, разумеется, и бездомные, но их не так много.

Большая часть частных домов находится в пригородах крупных городов или в сельской местности. Чтобы добраться до работы, японцы ездят на электричках.

Основное средство передвижения в больших городах – общественный японский транспорт (метро и автобусы). Тем не менее, двое из каждых трех японцев имеют водительские права и собственную автомашину. Права на вождение мотоцикла можно получить с 16 лет, автомобиля – с 18 лет. Между городами японцы предпочитают перемещаться по железной дороге системы скоростных поездов – Синкансэн.

Домашний адрес

Большая часть улиц в Японии не имеет названий. Адрес дома в таких случаях указывается описательно (“третий дом от развилки после супермаркета”) или в соответствии с нумерацией внутри квартала. Нумеруются дома по порядку постройки, так что проблема ориентирования в городе и нахождения нужного здания стоит очень остро. В современные автомашины для этого ставят специальные спутниковые навигационные системы.

Можно утверждать, что японская строительная индустрия, особенно жилищное строительство, начинает постепенно дистанцироваться от старых, поистине дедовских методов, когда нанимаемая бригада плотников воздвигала традиционный дом в национальном стиле, ориентируясь на индивидуальные пожелания заказчика. Теперь чаще всего переговоры с заказчиком начинаются с просмотра стандартных моделей дома, различающихся между собой лишь деталями отделки и интерьера.

Более 15 процентов новых домов возводится ныне из стандартных блоков и деталей, изготовляемых поточным способом на стройкомбинатах. Объем производства на таких комбинатах растёт год от года, не исключая возможностей индивидуального строительства, японские строители все настойчивее переходят к более дешевым поточным методам стандартизованного возведения домов. © kanzendo.ru

> Галерея фотографий – Японские интерьеры / Интерьеры в японском стиле

Похожие записи на сайте miuki.info:

Магия бумаги в Японии — БУМАГА ВАСИ от Нины — LiveJournal

Для японцев бумага-это не просто что-то такое, на чем можно писать или рисовать. Дома её используют в различных целях, для приготовления пищи, в детских играх и во многих других случаях.

Она даже может служить символом чистоты. Во всех этих случаях, от традиционной архитектуры до бытовых предметов, мы видим, как бумага влияла на образ жизни и формировала чувство прекрасного японского народа.

Страна дерева и бумаги

Исследователи Японии отмечали, что японские дома — это в основном дерево и бумага. Это наблюдение в сочетании с использованием других строительных материалов, таких как черепица, бетон, а в последнее время и пластмасса, все менее соответствует действительности.

Японские оформители интерьеров в 20-ые годы начали высказываться в пользу стульев. С тех пор коврики татами стали исчезать с полов, уступая место западному стилю настилки. Но и сегодня принято при проектировании дома оформлять по меньшей мере одну комнату в японском стиле, с татами.

Если пол комнаты покрыт татами, то используются и раздвижные двери. С их помощью можно отделить одну часть жилого пространства от другой или объединить их. Двери бывают либо фусума(покрытые с обеих сторон непрозрачной бумагой), либо сёдзи(пропускающие свет сквозь белую бумагу).

Сёдзи, с их особым акцентом на бумаге, сегодня используются в ещё большей степени чем татами для придания жилищу характерной японской атмосферы. Даже если пол настелен по-западному, досками, добавление сёдзи создает эффект простора и открытости. В этом смысле сёдзи, или точнее бумага, придающая им их неповторимый вид, представляет собой один из аспектов Японии.

В конце XVI века Луиш Фроиш, португальский миссионер-иезуит, написал после прибытия в Японию, что дома здесь сделаны из дерева и бумаги. Это замечание повторяли и другие, например, Филипп Франц фон Зибольд, исследователь японской культуры, приехавший в Японию примерно в начале XIX века. Зибольд выражал искреннее удивление бумажными сёдзи и фусума.

К красоте через тень

При строительстве домов в традиционном стиле нередко используют те материалы, которые легко получить в данной местности. В Европе, где пригодные в строительстве камни имеются в изобилии, дома традиционно строили из камня, а в Японии, где преобладают деревья, дома строили из дерева. Я сказал, что японские дома сделаны из дерева и бумаги, но фактически можно сказать и просто из дерева, ведь бумагу получают из древесины. Дерево определило атмосферу японского дома, а эта атмосфера сформировала наше восприятие и оценку цвета и материала.

Одну часть комнаты от другой можно отделить ширмами. Старинные ширмы были шелковыми тканями на деревянной раме, но в Японии они постепенно превратились в двери фусума и седзи. Эти двери скользят по пазам в полу и перемычке между деревянными стойками. По общему мнению, примерно с конца эпохи Хэй(794-1185 гг.), раздвижные двери покрывали не шелком, а бумагой. Бумагу, которой покрывали фусума, импортировали из Китая и называли кара-ками(кара значит «Китай»), но вскоре японцы научились делать её сами.

В отличие от западной бумаги с её короткими волокнами в японской бумаге используются длинные, крепкие волокна бумажной шелковицы и других растений. Прочную бумагу можно широко использовать дома и на улице.

В старину бумага седзи была толстой. С течением времени бумагу стали делать тоньше, чтобы она пропускала больше света. Двери седзи, хорошо пропускающие свет, называются акари-седзи(акари значит «свет»). В эпоху Эдо, примерно с XVIII века, самой лучшей для этих целей считалась бумага из местности Мино(современная префектура Гифу). Это говорит о том, что уже тогда люди хорошо разбирались в различных свойствах и возможностях бумаги. Бумага смягчает лучи света, входящие в дом, и у японцев выработалось чувство оценки различных оттенков света. Известный писатель Танидзаки Дзюн-итиро(1886-1965) в эссе Инъэй Райсан(Во славу оттенка и тени) писал: «Некогда в прошлом мы открыли красоту оттенка и тени, а потом мы открыли, как творить красоту, используя оттенки и тени». Видимо, Танидзаки говорит нам о том, что японцы столетиями подчеркивали преимущества мягких оттенков света над сверкающим, пронизывающим блеском.

Это предпочтение легкого затенения, являющееся элементом культуры, видно не только в седзи. В старинных японских лампах и фонарях были тонкие листки бумаги васи, не дающие свету вырваться наружу. Во второй половине XX века американский скульптор Исаму Ногути, опираясь на эти традиции использования бумаги, разработал абажуры васи.

Бумага в быту

Благодаря её длинным, крепким волокнам, японской бумаге можно придать различные свойства и использовать её не только как ограничитель пространства и средство смягчения света, но и во многих других целях. В чайной церемонии довольно толстая бумага, которая называется кайси, используется как салфетка. А еще есть утива, жесткий плоский веер, завезенный в Японию из Китая и к началу эпохи Эдо ставший обычным предметом японского быта. Китайцы покрывали рамку веера материей, а японцы бумагой. Некоторые утива, после того как бумагу укрепили, покрыв её толстым слоем из экстракта хурмы, использовались для раздувания огня на кухне.

Для придания прочности бумаги использовали также лак. Потом с ней можно было обращаться как с кожей. Европейцы оклеивали разукрашенной кожей стены так же, как некоторые оклеивают комнаты обоями. Примерно в середине эпохи Эдо японцы позаимствовали этот вид настенного покрытия, но вскоре вместо настоящей кожи стали использовать жесткую бумагу. Благодаря уникальным свойствам и разнообразию областей применения бумаги васи японцы могли по-своему испробовать эффекты, которые позволяла достичь универсальность бумаги.

Выделка бумаги по-старинному. Ателье в Огава-мати.

Японская бумага ручной выделки(васи) крепка и красива. Японцы пользуются практически только бумагой западного образца, но до сих пор хранят в душе местечко для васи. Мы сейчас посетим ателье в Огава-мати, префектура Сайтама, и посмотрим, как делают бумагу традиционным способом.

При выделке васи все зависит от рук

В Огава-мати ремесленники веками делали васи(японскую бумагу ручной выделки), и несколько местных мастерских продолжают эту традицию. Считается, что технология изготовления бумаги пришла в Японию из Китая через Корейский полуостров в 610-м году нашей эры. Примерно в VIII веке бумагоделание стало распространяться по многим регионам Японии. С развитием торговли в XVII веке производство васи резко возросло.

В Огава-мати бумагу делают вот уже 1300 лет. Резкий рост производства начался в XVIII веке в связи с потребностью удовлетворить спрос расположенного неподалеку большого города Эдо(современного Токио). Примерно в это время возник спрос на изготовляющуюся в Огава-мати бумагу хосокава, которая шла как на фусума, так и на бухгалтерские книги купцов из Эдо.

Васи в основном делают из волокон коры трех кустарников: кодзо(бумажная шелковица),мицумата и гампи. Выбор растительного материала определяет тип бумаги. Васи хорошо известна своей прочностью, и самую прочную васи делают из кодзо, хотя поверхность у неё и получается грубоватой. Бумага из мицумата не такая прочная, но у неё гладкая поверхность. Бумага из гампи и прочная, и гладкая.

Бумагу хосокава в Огава-мати делают из коры кустов кодзо. В других местах Японии после того, как ненужную наружную часть коры обдерут и выкинут, используют ту её часть, которая называется сирокава кодзо, но в Огава-мати используют и амакава(эпидермис) коры. Это делает бумагу еще прочнее.

Кубо Харуо, хозяин мастерской, говорит нам: «В старом Эдо, если в доме купца был пожар, он бросал свои гроссбухи в колодец, чтобы они не сгорели. После того, как пожар был потушен, купец выуживал их, сушил и продолжал пользоваться ими. Намокание для бумаги хосокава практически безвредно».

В кладовой мы увидели большую кучу высушенной шелковичной коры вместе с амакава. Первый шаг в процессе изготовления бумаги- это поместить кору в железный чан и 2-3 часа кипятить её на медленном огне. Когда вода закипает, в чан добавляют щелочи- едкого натра или щелока из растительного материала- чтобы избавиться от неволокнистых примесей в коре. После того как кора достаточно прокипятится и станет мягкой, её тщательно промывают в воде, чтобы удалить щелочной осадок. Потом вручную удаляют из коры все загрязнения и твердые частицы. Это требует большого терпения, но работа того стоит, потому что качество готового изделия зависит от удаления всех частиц грязи и щелочного осадка. Потом волокна бьют деревянной палкой, чтобы смягчить их. Когда образуется мягкая бесформенная масса, переходят к следующему шагу- формированию из волокон листов бумаги. В большом чане волокна перемешивают с водой. Чтобы мягкие волокна были равномерно взвешены в воде, добавляют нэри(липкий раствор, получаемый из корней розы гибискус). При выделке бумаги по методу нагаси-суки мастер использует большую форму, дно которой сделано из бамбуковой сетки. Обеими руками он помещает форму в чан, набирая в неё мягкую кашицу. Форму он двигает вперед-назад, влево-вправо, пока волокна равномерным слоем не сплетутся с ячейками формы. Когда мастер почувствует, что толщина как раз такая, как нужно, он резким движением выбрасывает излишек водянистой каши и поднимает форму из чана. Этот этап процесса требует немалого мастерства. Он спускает воду и расстилает бумагу на досках для просушки на солнце. Процесс завершен. Существуют различные виды васи. Моми-гами, которую красят в желаемый цвет и морщинят; сараси-кодзо-гами, чисто белая, и др.

Метод нагаси-суки требует, чтобы излишек водянистой кашицы выбрасывали из формы в последний момент, чтобы примеси и частички грязи не налипли на поверхность бумаги. Этим данный метод отличается от метода тамэ-суки, который пришел из Китая и принят на Западе. В этом методе нэри не используется, а массу, набранную в форму, высушивают на сетке.
«Самое трудное в изготовлении бумаги- это добиться правильной толщины. Я этим занимаюсь вот уже 30 лет, но мне до сих пор трудно добиться как раз того, чего хочу»,- говорит Кубо с печальной улыбкой.

Самые важные свойства васи- это её прочность, мягкость и способность создавать атмосферу отдыха. «Научиться ценить её достоинства,- говорит Кубо,- можно, если часто ею пользоваться. Мы надеемся, что люди будут шире использовать её в быту».

Удивительные современные использования древних технологий выделки бумаги

В течение веков бумага помогала делать жизнь японцев содержательнее и обогащала японскую культуру. В нашей статье рассказывается о поразительных и необычных современных способах использования древней технологии изготовления бумаги.

Бумажный павильон в форме купола

Японский павильон на выставке Экспо 2000 в Ганновере был самым большим бумажным зданием в мире. Каркас- решетчатая конструкция из 440 бумажных труб диаметром 12 см и длиной 20 метров. Бумажные трубы дёшевы в изготовлении, срок их службы практически неограничен, и они хорошо выдерживают землетрясения, их удобно и легко перевозить и собирать. Кровля и стены тоже были сделаны из водостойкого бумажного материала.

Бумажный автомобиль

Машина-фонарик, которую любовно называют Хотару- электромобиль особого рода: за исключением шасси и механических деталей двигателя все его наружные и внутренние принадлежности, приспособления и детали были сделаны из бумаги. В ходе особого процесса, васи вместе со смолой отливают в форме, получая бумагообразный материал, которому можно придать любую форму. Нет необходимости использовать каркасы или накладки. Хотару сделан из бумаги, но он не горит- он отвечает всем нормам, регулирующим горючесть и воспламеняемость автодеталей.

Лакированное папье-маше

С древних времен японцы использовали бумагу для изготовления самых различных предметов. Один из уникальных приемов работы, который используют в префектуре Кагава(на острове Сикоку),- иккамбари или лакированное папье-маше.

Деревянная или бамбуковая основа оклеивается слоями васи, покрывается таннином хурмы, одним из традиционных для Японии составов, придающих водонепроницаемость. Из этого материала делают более 700 изделий. От корзинок до комодов.

Первое упоминание об иккамбари относится к XVIII веку. Никто точно не знает, как появилась такая техника работы- одни говорят, что её изобрели китайские мастера лакированных изделий, другие считают, что она появилась просто в результате попыток отремонтировать домашнюю утварь. К сожалению, приемы работы не передаются молодому поколению, и на сегодняшний день есть только 2 ремесленника, поддерживающих традицию.

Куклы дарума

О них в Японии знают все. Это фигурки буддийского священника, сделанные с использованием папье-маше. Они служат талисманами, приносящими удачу. В старые времена крестьяне делали их зимой, когда у них было свободное время, а сейчас их делают мастера, продолжатели старинного семейного дела. Процесс изготовления дарума состоит из 16 приемов. Например, укладка папье-маше на деревянную основу, сушка, выемка основы, раскраска куклы. Все делается вручную, поэтому выражение лица у каждой куклы особое. Куклы продаются без глаз. Купив куклу и загадав желание, рисуют левый глаз. Когда желание исполнится, дорисовывают правый.

Также японскую бумагу используют в электронике и даже при изготовлении одежды. И, конечно, для изготовления денег. Японские деньги не похожи на другие. Они сделаны из тончайших волокон мицумата, которые хорошо противостоят кислотам и щелочам, насекомые такой материал не любят. Водяные знаки на них имеют тончайшие контуры и образуются не только из линий, а и из тонких оттенков света. Они отвечают высочайшим мировым стандартам и их трудно подделать.

Автор статьи: Касиваги Хироси.
http://clowcards.narod.ru/vasi.html

Материалы взяты из журнала NIPPONIA, №15,2000.

Как называется традиционный японский дом. Минка – традиционный японский деревенский дом. Внутреннее убранство жилища

Минка (minka; дословно «дом(-а) людей») – это традиционный японский дом.

В контексте деления японского общества на классы минка
были жилищами японских крестьян, ремесленников и торговцев, т.е. несамурайской части населения. Но с тех пор классовое деление общества исчезло, поэтому словом «минка» могут называться любые соответствующего возраста.

Минка
обладают широким диапазоном стилей и размеров исполнения, что в значительной степени связано с географическими и климатическими условиями, а также с образом жизни обитателей дома. Но в принципе минка можно разделить на два типа: деревенские дома (нока; nōka)
и городские дома (матия; machiya)
. В случае с деревенскими домами также можно выделить подкласс рыбацких домов, которые называются гёка (gyoka).

В целом сохранившиеся минка рассматриваются как исторические памятники, многие из них являются объектами охраны для местных муниципалитетов или национального правительства. Особо следует отметить так называемые «гассё-дзукури» (gasshō-zukuri)
, которые сохранились в двух деревнях в центральной Японии – Сиракава (префектура Гифу) и Гокаяма (префектура Тояма). В совокупности эти постройки были занесены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Особенностью этих домов являются их крыши, которые сходятся под углом в 60 градусов, как руки, сложенные в молитве. Собственно, это отражено в их названии – «гассё-дзукури» можно перевести как «сложенные руки».

Центральным положением при строительстве минка было использование дешёвых и доступных строительных материалов. Крестьяне не могли позволить себе импортировать что-то очень дорогое или использовать то, что сложно найти в их родной деревне. Так что нока почти поголовно сделаны исключительно из дерева, бамбука, глины и различных видов трав и соломы.

«Скелет» дома, крыши, стены и опоры сделаны из дерева. При изготовлении внешних стен часто использовались бамбук и глина, а внутренние стены не возводились и вместо них использовались скользящие перегородки или ширмы-фусума
.

Травы и солома использовались также для изготовления кровли, циновок мусиро и матов . Иногда кровля в дополнение к соломе покрывалась черепицей из обожженной глины. Для создания или укрепления фундамента дома часто использовался камень, но при строительстве непосредственно самого дома камень никогда не использовали.

Когда впервые видишь внутренность японского жилища
, больше всего поражаешься полному отсутствию какой бы то ни было мебели. Вы видите лишь обнаженное дерево опорных столбов и стропил, потолок из выструганных досок, решетчатые переплеты седзи
, рисовая бумага которых мягко рассеивает пробивающийся снаружи свет. Под разутой ногой слегка пружинят татами — жесткие, пальца в три толщиной маты из простеганных соломенных циновок
. Пол, составленный из этих золотистых прямоугольников, совершенно пуст. Пусты и стены. Нигде никаких украшений, за исключением ниши, где висит свиток с картиной или каллиграфически написанным стихотворением, а под ним поставлена ваза с цветами: .

Лишь своей кожей почувствовав в японском доме
, чем оборачивается его близость к природе в зимние дни, по-настоящему осознаешь значение : это главный вид самоотопления. В повседневной жизни каждого японца, независимо от его положения и достатка, нет большей радости, чем нежиться в глубоком деревянном чане, наполненном немыслимо горячей водой. Зимой это единственная возможность по-настоящему согреться. Залезать в фуро нужно, предварительно вымывшись из шайки, как в русской бане, и тщательно сполоснувшись. Лишь после этого японцы погружаются по шею в горячую воду, подтягивают колени к подбородку и блаженствуют в этой позе как можно дольше, распаривая тело до малиновой красноты.

Зимой после такой бани целый вечер не чувствуешь сквозняка, от которого колышется даже картина на стене. Летом она приносит облегчение от изнурительной влажной жары. Японец привык нежиться в фуро если не ежедневно, то во всяком случае через день. Напасти столько горячей воды на каждого человека было бы недоступной роскошью для большинства семей. Отсюда и обычай мыться из шайки, чтобы чан оставался чистым для всей семьи. В деревнях соседки топят фуро по очереди, чтобы сэкономить на дровах и воде. По той же причине в городах доныне широко распространены общественные бани. Они традиционно служат главным местом общения. Обменявшись новостями и набравшись тепла, соседи расходятся по своим нетопленым жилищам.

В летнее время, когда в Японии очень жарко и влажно, стены раздвигаются, чтобы дом проветривался. Зимой же, когда становится холоднее, стены сдвигаются так, чтобы создать небольшие внутренние комнаты, которые легко обогревать жаровнями.

Пол традиционного японского дома покрывается татами — квадратными соломенными матами
. Площадь одного — около 1,5 кв. м. Площадь комнаты измеряется количеством помещающихся в ней татами. Периодически татами чистят и заменяют.

Чтобы не пачкать пол, в традиционных японских домах не носят обуви — только белые носки- таби
. Обувь же оставляют при входе в дом на специальной приступочке — гэнкан
(она делается ниже уровня пола).

Спят в традиционных японских домах на матрацах — , которые утром убирают в шкаф — оси-ирэ
. Также в комплект спальных принадлежностей входит подушка (раньше в качестве таковой часто использовалось небольшое полено) и одеяло.

Едят в таких домах, сидя на футонах. Маленький столик с едой ставится перед каждым из едоков.

В одной из комнат дома обязательно должен быть альков — . В этом углублении помещаются предметы искусства, которые есть в доме (графика, каллиграфия, икэбана), а также принадлежности культа — статуи богов, фотографии умерших родителей и так далее.

Мотивация стиля

Почему японский дом – феномен?
Потому что сама его природа идет вразрез с привычным нам понятием жилища. С чего, например, начинается строительство обычного дома? Разумеется, с фундамента, на котором потом возводятся прочные стены и надежная кровля. все делается наоборот. Конечно, он начинается не с крыши, но и фундамента как такового у него тоже нет.

При строительстве традиционного японского дома
учитываются факторы возможного землетрясения, жаркого и крайне влажного лета. Поэтому в основе своей он представляет конструкцию из деревянных колонн и крыши. Широкая крыша защищает от палящего солнца, а простота и легкость сооружения позволяет в случае разрушения быстро собрать пострадавший дом заново. Стены в японском доме
– это лишь заполнение промежутков между колоннами. Обычно лишь одна из четырех стен – константная, остальные состоят из передвижных панелей различной плотности и фактуры, которые играют роль стен, дверей и окон. Да, в классическом японском доме привычных нам окон тоже нет!

Внешние стены дома заменяют – это деревянные или бамбуковые каркасы из тонких реек, собранных наподобие решетки. Промежутки между рейками раньше оклеивались плотной бумагой (чаще всего рисовой), частично обивались деревом. Со временем стали использоваться более технологичные материалы и стекло. Тонкие стены двигаются на специальных шарнирах и могут служить дверьми и окнами. В жаркое время дня сёдзи вообще можно снять, и дом получит естественную вентиляцию.

Межкомнатные стены японского дома
еще более условны. Их заменяют фусумы
– легкие деревянные рамы, оклеенные с двух сторон плотной бумагой. Они разделяют жилище на отдельные помещения, а при надобности раздвигаются или снимаются, образуя единое большое пространство. Кроме того, внутренние помещения разделяются ширмами или занавесями. Подобная «мобильность» японского дома дает его обитателям неограниченные возможности в планировке – по потребностям и по обстоятельствам.

Пол в японском доме
традиционно делается из дерева и поднимается над землей не менее чем на 50 см. Это обеспечивает некоторую вентиляцию снизу. Дерево меньше нагревается в жару и дольше охлаждается зимой, к тому же при землетрясении оно безопаснее, чем, например, каменная кладка.

У европейского человека, попадающего в японское жилище, возникает ощущение, что это лишь декорации для театральной постановки. Как можно жить в доме, у которого практически бумажные стены? А как же «мой дом – моя крепость»? Какую дверь закрывать на засов? На какие окна вешать занавески? И к какой стене поставить массивный шкаф?

В японском доме
придется забыть о стереотипах и попробовать мыслить другими категориями. Ибо для японца важна не «каменная» защита от окружающего мира, а гармония внутреннего.

Внутренний мир

В какой-то степени дом, в котором мы живем, отражает наш характер, видение мира, стремления. Атмосфера внутри дома для японцев – едва ли не главное. они предпочитают минимализм, позволяющий не перегружать пространство и энергетику дома. Всё крайне функционально, компактно и легко.

Попадая в дом, вы должны разуться до носков. В японской традиции носки белые, ибо в доме всегда царит идеальная чистота. Впрочем, поддерживать ее не так уж и сложно: пол выстлан татами
– плотными матами из рисовой соломы, обтянутыми травой игуса – болотного тростника.

Мебели в доме практически нет. Та, что есть, доведена в своих размерах до минимума. Вместо громоздких шкафов – встроенные шкафы с раздвижными дверями, повторяющими фактуру стен. Вместо стульев – подушки. Едят обычно за низкими переносными столиками. Вместо диванов и кроватей – футоны (матрасы, наполненные прессованным хлопком)
. Сразу после пробуждения их убирают в специальные ниши в стенах или во встроенные шкафы, освобождая пространство для жизни.

Японцы буквально помешаны на чистоте и гигиене. На границе санитарных зон дома – ванной и туалета – ставятся специальные тапочки, которые носят только в этих помещениях. Стоит признать, что при отсутствии лишней мебели, ненужных безделушек и нефункциональных предметов пыли и грязи просто негде скапливаться, и уборка дома сводится к минимуму. В классическом японском доме все рассчитано на «человека сидящего». Причем сидящего на полу. В этом можно увидеть стремление быть ближе к природе, к земле, к естественному – без посредников.

Свет – это еще один японский культ
. В дом, где и внешние, и внутренние стены сделаны из полупрозрачных материалов, проникает достаточно много естественного света, даже если все сёдзи
закрыты. Их решетчатые каркасы создают особый световой орнамент. Главное требование к свету в японском жилище – чтобы он был мягким, неярким. Традиционные абажуры из рисовой бумаги рассеивают искусственный свет. Он как бы пронизывает сам воздух, не обращая на себя внимания, не отвлекая.

Чистое пространство и покой – вот, что должен обеспечивать обитателю японского дома его . Если мы можем заставить свои комнаты цветами, вазами, сувенирами и со временем даже перестаем замечать эти вещи, то японцы делают во внутреннем убранстве помещений лишь один акцент (картина, икебана, нэцке), который будет радовать глаз и задавать атмосферу. Поэтому в каждом доме существует стенная ниша – токонама
, где аккуратный японец поместит самое красивое или ценное, что у него есть.

Японский стиль

Конечно, время и технический прогресс изменили жизненный уклад и . Классические в полном понимании этого слова японские дома
сейчас остались лишь в сельской местности. Но каждый японец старается сохранить в своем жилище дух национальных традиций. Практически в любой японской квартире, даже в самом современном и «европейском» многоквартирном доме, есть хотя бы одна комната в традиционном стиле. И это не дань моде, а нечто естественное и логичное, без чего японец не может представить свой дом.

Стиль минимализма преобладает и в европеизированном японском жилье – он как нельзя лучше соответствует условиям дефицита и дороговизны квадратных метров, перегруженной стрессами жизни мегаполисов. Отношение к своему пространству, к жилой территории в перенаселенной Японии трепетное, ведь из семи тысяч островов под японским флагом лишь 25% земли пригодно для проживания.

Современное жилье в Японии

Средний размер дома/квартиры в Японии — 5 комнат.
Это три спальни, гостиная и кухня/столовая. Жилая площадь такого дома — около 90 кв. м. Для частных домов это, соответственно, 6 комнат и около 120 кв. м жилплощади. В Токио, где цены на жилье существенно выше, квартиры и дома меньше в среднем на одну комнату.

Абсолютное большинство японских детей имеет собственную комнату (для каждого ребенка).

Практически всегда есть, как минимум, одна комната в традиционном стиле
. Остальные же комнаты обычно делаются в европейском стиле, с деревянными полами, коврами, кроватями, столами, стульями и так далее.

В современных японских домах
ходить в таби холодно (пол не обогревается), поэтому японцы носят тапочки. Для туалета есть специальные тапочки, чтобы не разносить грязь. Вообще, японцы очень скрупулезно относятся к личной и домашней гигиене.

Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту
красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook

и ВКонтакте

сайт
рассказывает об основных принципах и особенностях японских жилищ, которые делают их такими уникальными.

1. Обилие свободного пространства

Японцы не привыкли захламлять свои жилища лишней мебелью и безделушками. В идеале в гостиной (по-японски она называется «има») не должно быть ничего, кроме татами
— матов из тростника и рисовой соломы, которыми устилают пол. Они, к слову, используются еще и как единица измерения площади: традиционная комната включает в себя 6 татами.

Остальные предметы обихода могут включать в себя чайный столик с подушками для сидения, комод и футоны — набитые хлопком матрасы, которые используются вместо кровати. Последние часто убирают в специальные встроенные шкафы осииру
, которые выкрашены в цвет стен и не бросаются в глаза. Все это помогает создать эффект открытого пространства, в котором ничего не мешает и не отвлекает внимания. Есть у такого подхода и еще один неоспоримый плюс: минимум мебели и другой домашней утвари не позволяет скапливаться пыли и грязи, что существенно облегчает уборку.

2. Универсальность

В традиционном японском доме нет внутренних стен в привычном нам понимании. Вместо них используются легкие раздвижные перегородки — фусумы, сделанные из деревянных или бамбуковых реек и рисовой бумаги. Фусумы легко снимаются и передвигаются
, благодаря чему японцы могут без особых усилий менять планировку дома, делая несколько комнат из одной или меняя границы между ними. Кроме того, за счет минимума мебели и ее мобильности одна и та же комната может использоваться ночью как спальня, а днем как гостиная.

А вот ванная и туалет в больших домах — это, как правило, разные помещения
, причем ванная может состоять из двух комнат. В первой из них находится умывальник и душ, а во второй — традиционная ванна офуро. Все дело в особом значении, которое японцы придают банным процедурам: грязь смывается в душе, а вот офуро используется для того, чтобы отдохнуть и расслабиться в горячей воде.

3. Близость к природе

Непременный спутник японского дома — это сад. В него часто можно выйти прямо из дома. Для этого достаточно открыть раздвижные двери — седзи. В хорошую погоду двери в сад могут всегда стоять открытыми.

Близость к природе обеспечивается и за счет натуральных материалов: дерева, бамбука, рисовой бумаги, хлопка
. Они используются при строительстве домов по нескольким причинам. Во-первых, они дешевле и доступнее, чем камень и железо. Во-вторых, в Японии часто происходят землетрясения, а отстроить такой «бумажный» дом после катастрофы значительно легче, чем каменный, а шансов погибнуть под обломками меньше.

4. Обилие света

Небогатые ремесленники и поденщики с большинстве своём жили в нагайях
(«длинных домах»), которые были рассчитаны на несколько семей. Передняя дверь каждого отсека выходила на узенькую кухню с земляным полом. В ней размещалась глиняная печь, место для дров, а в стены были вколочены деревянные колышки для горшков и кувшинов. Человек или целая семья жили и иногда даже работали в единственной комнате размерами три на три метра.

Жители подобных помещений страдали от духоты летом, а зимой мёрзли, пытаясь согреться теплом очага, на котором готовилась пища. Естественно, что в таких жилищах не было водопровода и всем жителям приходилось пользоваться общим колодцем и уборной, расположенной во дворе.

Жилища крестьян значительно различались по размеру и оформлению, но были у них и общие черты, в частности, разделялись помещения для проживания и помещения для работы. Рабочие помещения с земляным полом использовались семьёй для выполнения сельскохозяйственных работ и для содержания домашних животных.

Здесь же находилась глиняная печь и сточная труба для уборки после приготовления пищи. В беднейших домах земляные полы, выстланные мешками с соломой, были и на жилой половине, которая отделялась от рабочей зоны невысокими перегородками. Зажиточные крестьяне достраивали дополнительные комнаты, полы в которых были деревянными, а вдоль стен располагались очаги для приготовления пищи и отопления помещений в зимнее время. Можно даже предположить, что дома деревенской элиты не сильно отличались по убранству и количеству помещений от домов богатых купцов и самураев.

В Японии в принципе не было каменной архитектуры (только стены и цоколи зданий возводились из камня) и дворец отличался от халупы бедняка «всего лишь» площадью и числом помещений, а также качеством и богатством отделки. И японский традиционный дом продолжает жить и сегодня — в сельской местности подобная застройка значительно преобладает, но в мегаполисах подобное расточительство недопустимо и миллионы японцев вынуждены ютиться в домиках, занимающих такую площадь, какую русский бы человек отвёл разве что под гараж.

Минка (minka; дословно «дом(-а) людей») — это традиционный японский дом.

В контексте деления японского общества на классы минка были жилищами японских крестьян, ремесленников и торговцев, т.е. несамурайской
части населения. Но с тех пор классовое деление общества исчезло, поэтому словом «минка» могут называться любые традиционные японские дома соответствующего возраста.

Минка обладают широким диапазоном стилей и размеров исполнения, что в значительной степени связано с географическими и климатическими условиями, а также с образом жизни обитателей дома. Но в принципе минка можно разделить на два типа: деревенские дома (нока; nōka, 農家) и городские дома (матия; machiya, 町屋). В случае с деревенскими домами также можно выделить подкласс рыбацких домов, которые называются гёка (gyoka, 漁家).

В целом сохранившиеся минка рассматриваются как исторические памятники, многие из них являются объектами охраны для местных муниципалитетов или национального правительства. Особо следует отметить так называемые «гассё-дзукури» (gasshō-zukuri, 合掌造り), которые сохранились в двух деревнях в центральной Японии — Сиракава (префектура Гифу) и Гокаяма (префектура Тояма).

В совокупности эти постройки были занесены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Особенностью этих домов являются их крыши, которые сходятся под углом в 60 градусов, как руки, сложенные в молитве. Собственно, это отражено в их названии — «гассё-дзукури» можно перевести как «сложенные руки».

Центральным положением при строительстве минка было использование дешёвых и доступных строительных материалов. Крестьяне не могли позволить себе импортировать что-то очень дорогое или использовать то, что сложно найти в их родной деревне. Так что нока почти поголовно сделаны исключительно из дерева, бамбука, глины и различных видов трав и соломы.

«Скелет» дома, крыши, стены и опоры сделаны из дерева. При изготовлении внешних стен часто использовались бамбук и глина, а внутренние стены не возводились и вместо них использовались скользящие перегородки или ширмы-фусума.

Травы и солома использовались также для изготовления кровли, циновок мусиро и матов татами. Иногда кровля в дополнение к соломе покрывалась черепицей из обожженной глины. Для создания или укрепления фундамента дома часто использовался камень, но при строительстве непосредственно самого дома камень никогда не использовали.

Как и в других формах традиционной японской архитектуры, деревянные опоры выдерживали основной вес постройки, так что «окна» можно было делать в любой части дома. Опоры формировали «скелет» дома, соединяясь с поперечными балками хитроумной структурой без применения гвоздей, а «отверстия» в стенах дома делали при помощи сёдзи и более тяжёлых деревянных дверей.

Гассё-дзукури, возможно, являются самыми узнаваемыми японскими домами, а также самыми высокими — из-за их выдающихся во всех смыслах крыш. Высокие крыши позволяли обходиться без дымохода и устраивать обширные складские помещения, а также — в первую очередь — защищать дом от попадания влаги. Благодаря конструкции крыши снег или дождь сразу скатывались вниз, не задерживаясь, благодаря чему крыша была практически «непромокаемой», а солома, покрывающая её, почти не гнила.

Существуют три основных стиля крыш, которые имеют ряд сходных черт с крышами домов других стилей японской архитектуры. Большинство матия имеют двускатные остроконечные крыши «киридзума» (kirizuma, 切妻), крытые кровельной дранкой или плиткой. В отличие от этого, большинство нока покрывались либо соломой (ёсэмунэ; yosemune, 寄せ棟) и обладали крышами со скатом на четыре стороны, либо их крыша делалась с многочисленными фронтонами и покрывалась дранкой и соломой (иримоя; irimoya ,入母屋).

На коньке крыши и в местах стыковки различных секций устанавливались специальные колпаки. Плитка или дранка, которыми покрывались крыши, часто служили единственным художественным украшением домов, плюс коньки крыш украшались орнаментом.

Внутреннее убранство минка обычно делилось на две секции. В первой из них оставляли земляной пол, эта территория называлась «дома» (doma, 土間), а во второй пол поднимали на 50 см выше уровня дома и покрывали татами или мусиро. Дома использовалась для приготовления пищи и других сельскохозяйственных нужд. В ней, как правило, устанавливалась глиняная печь камадо (kamado, 竈), деревянный умывальник, бочки для еды и кувшины для воды.

Большая деревянная дверь одо (ōdo) служила главным входом в здание. В приподнятом полу часто сооружали встроенный очаг ирори (irori, 囲炉裏), но при этом не сооружали никакого дымохода, который соединял бы очаг с внешней средой. Только иногда в крыше делали небольшое вентиляционное окошко. Дым уходил в вверх, под крышу, так что жители не дышали им и сажей, но тем не менее дым пачкал солому, которую приходилось часто менять.

Хотя существует множество различных способов размещений комнат в пределах дома, одним из наиболее популярных был способ ёмадори (yomadori, 四間取り), согласно которому в «белом» доме выделялись четыре комнаты. Отдельными друг от друга они были только по названию, поскольку жителям нужно было пройти через ту или иную комнату, чтобы добраться до другой. Две из них использовались для повседневной жизни семьи, включая комнату, в которой находился ирори. Иногда для освещения использовалась маленькая масляная лампа, но из-за стоимости топлива, очаг чаще всего являлся единственным способом освещения в доме в тёмное время суток.

Во время приёма пищи вся семья собиралась в комнате с очагом, причём каждый член семьи имел своё собственное место, соответствующее его социальному статусу в пределах семьи. На той стороне, которая дальше всех находилась от домы, сидел глава семьи. С другой стороны сидела хозяйка и все женщины семьи, третья сторона предназначалась для членов семьи мужского пола и гостей, а четвёртую занимала груда дров.

Другие комнаты служили спальнями и комнатой для гостей. В комнате для приёма гостей в нише токонома , как правило, размещался свиток с изречениями или живописью или же ставилась икебана . Такие ниши ещё можно встретить в современных японских домах, особенно тех, в которых есть комнаты, выдержанные в традиционном японском стиле.

Туалет и ванна часто сооружались в виде отдельных ото всего дома структур или же в виде части основной структуры дома, но находящихся под карнизом крыши.

Матия являлись традиционными городскими домами в Японии и типичными для исторической столицы Киото. Матия появились ещё в эпоху Хэйан и продолжали развиваться вплоть до эпохи Эдо и даже в перид Мэйдзи.

В матия обитали городские торговцы и мастера, которые вместе составляли класс, называемый тёнин (chōnin; «горожане»). Слово «матия» может писаться двумя способами: 町家или町屋. Здесь «мати» (町) означает «город», а «я» — «дом» (家) или «магазин» (屋). В любом случае и то, и другое написание является верным.

Матия отличались от своих сельских собратьев. Основной дом (омоя; omoya, 母屋) располагался перед складскими помещениями (кура; kura, 倉) или стоял отдельно (засики; zashiki, 座敷).

Дома, как правило, была вытянута и проходила от передней части дома к складу, находящемуся на задворках, и к ней прилегали три-четыре комнаты. В комнате, которая ближе всех находилась к улице, использовалась для ведения дел или под магазин и называлась мисэ (mise, 店). Средняя комната использовалась для развлечения гостей, а в последней комнате, которая ближе всех находилась к саду во внутреннем дворе и в которой находилась токонома, жили хозяева. В отличие от нока, в матия часто была отдельная комната, где спала семья. Второй этаж дома использовался для хранения вещей, которыми семья пользовалась более регулярно, чем те, которые хранились на задворках на складе.

Для небольшого экзамена по японскому дому нужно всего лишь правильно ответить на несложные вопросы:)

Берите нужный предмет и ставьте в комнату!

«Мой дом — моя крепость» — говорят англичане, да и мы в последнее время переходим на евроокна и двери, в результате чего в наших квартирах с улицы не попадает пыль, шум и гам. А так же пение птиц, писк комара и кваканье лягушек. То есть мы в своих квартирах полностью отгораживаемся от внешнего мира. Современные люди стремятся к высокой герметичности и теплоизоляции своих жилищ. В японских мегаполисах такая же тенденция, но в старину все было по другому. Традиционный японский дом предполагал тесную интеграцию жилища с внешней средой. Для этого японцы применяли раздвижные окна и двери, решетчатые стены. При таком подходе внешнее и внутреннее пространство полностью интегрированы, то есть сад является продолжением жилища. И наоборот — дом является продолжением сада или парка. В идеале японский дом должен иметь только потолок и столбы, его держащие, здесь нет ни окон, ни дверей в нашем понимании, в каждой комнате три стены из четырех можно в любой момент раздвинуть или вовсе снять. Если легко снимающие из пазов раздвижные створки служат наружными стенами, то они оклеиваются белой рисовой бумагой, это аналог наших окон, называются они сёдзи
(shoji). Если раздвижные створки делят внутренние помещения и служат дверьми, то они оклеиваются плотной раскрашенной бумагой и называются фусума
(fusuma). И, наконец, есть еще тяжелые внешние двери амадо
(Amado), это слово буквально означает «двери от дождя». Эти двери защищают дом от ветра, дождя, тайфуна и прочее. В холодную дождливую погоду на ночь перед сёдзи устанавливали ряд деревянных щитов амадо, они плотно примыкали друг к другу. Крайняя амадо запиралась замком-засовом. Когда в амадо нет надобности, их убирали в специальный ящик, сделанный у края стены. Или поднимали наверх и цепляли на специальные крюки. Сейчас все больше амадо делают в виде раздвижной двери, которая открывается типа шкафа-купе, то есть скользит на специальных пазах.

Раздвижные стены японского дома представляют собой деревянную решетчатую раму, обтянутую плотной промасленной бумагой, они очень удобны и функциональны, позволяют сэкономить пространство в квартире, увеличивая визуально пространство. Больших различий между раздвижными дверями и перегородками нет. Основное отличие в терминах, если закрывается дверной проем — то это дверь фусума, если перегораживается целая комната или очень большой проём — это раздвижная перегородка сёдзи. Особенности японского интерьера напрямую связаны с природно-климатическими условиями, летом в Японии жарко и влажно, поэтому традиционные дома строятся с расчетом на то, чтобы их продувал лёгкий ветерок. Именно по этой причине некоторые стены в комнатах представляют собой раздвижные двери. Их можно легко открыть, чтобы проветрить помещение, или закрыть, спасаясь от сквозняка. Сёдзи можно и снять совсем, чтобы превратить две маленькие комнаты в одну большую. В японском доме нет диванов, кресел, стульев, столов, шкафов, книжных полок, и кроватей. Стены тоже пустые, нет никаких украшений, кроме ниши со свитком с каким-нибудь изображением какэмоно
, а под ним поставлена ваза с цветами. Японский дом — это обнаженное дерево опорных столбов и стропил, потолок из выструганных досок, решетчатые переплеты седзи, покрытые рисовой бумагой. На полу татами — жесткие, пальца в три толщиной маты из простеганных соломенных циновок. При хорошей погоде или после окончания сезона дождей, когда нужно проветривать домашний скарб, панели сдвигаются вбок или при необходимости совсем убираются. Тогда дом распахивается наружу, и его интерьер становится частью окружающего пространства. Если японцы хотят насладиться красотой сада или зимой посмотреть на падающий снег, они раздвигаем сёдзи. Такой тип сёдзи носит подходящее для этого случая название юкими сёдзи, то есть сёдзи для любования снегом. А в плохую, холодную погоду сёдзи устанавливаются на место, создавая внутри уютный микромир.

Все элементы дома, в том числе столбы, татами, перегородки и так далее строились из жестко стандартизованных деталей. В случае пожара, землетрясения или другого стихийного бедствия разрушенный дом можно было восстановить за пару дней, применяя сохранившиеся или вновь купленные стандартизованные запчасти — панели, столбы, половые маты, которые точно ложились на место своих предшественников. Традиционный японский дом во многом предвосхитил новинки современной архитектуры, его каркасная основа и раздвижные стены лишь в наши дни получили признание ведущих мировых архитекторов, а съемные перегородки и заменяемые полы, думаю, будут востребованы в будущем.

На домах хорошо видны наружные двери амадо

Восток, как говорится, дело тонкое. Западная цивилизация переживает увлечение Японией, ее культурой, сверхновыми технологиями и стремящимся к гармонии с природой духом. В интерьере очень популярен японский стиль, возможно как раз потому, что традиционный японский дом так непохож на наши привычные жилища.
Например, мы все знаем, что любое здание начинается с прочного фундамента, затем строятся стены и, наконец, крыша. В японском доме такого нет. Он не имеет каменного основания, будто стремится в небеса, в сферу духовного, и не отягощает себя чрезмерностью материального имущества. Его основа – деревянные колонны и крыша.

Подлинные причины такой конструкции очевидны и согласуются с природными условиями: жарким летом и обилием зимних дождей, возможными землетрясениями. Океан смягчает климат Японии, поэтому нет необходимости удерживать тепло зимой. Крыша служит защитой от палящего солнца, а простота сооружения позволяет легко восстановить его после землетрясения. Кое-где сохранилось еще искусство построения зданий без гвоздей, при помощи вырезания в дереве пазов, идеально подогнанных друг к другу. Стены японского жилища – всего лишь перегородки между несущими колоннами. Как правило, одна из стен постоянная, другие представляют собой передвижные панели, выполняющие роль дверей, окон и стен. Никаких привычных стеклянных окон в рамах нет!
Вместо внешних стен вы увидите сёдзи – панели из тонких реек дерева или бамбука, скрепленные подобно решетке. Просветы в панели закрывались листом рисовой бумаги, иногда обшивались деревом. Почти карточный домик! Тонкие стенки закреплены в пазах и отодвигаются в сторону, подобно дверцам в шкафах-купе. В жару сёдзи можно убрать вообще, обеспечив доступ воздуха в спасительной тени крыши.
Внутренние стены являют собой деревянные рамки, оклеенные с обеих сторон толстой бумагой. Они и создают комнаты, а при надобности снимаются вовсе. Также помещения отделяются занавесями или ширмами. Такая легкость позволяет обитателям дома изменять планировку по своим потребностям.
Как же супруги уединяются, наверно спросите вы? На самом деле, в жилище даже нет общего ложа для мужа и жены. Соединение тел и душ священно, поэтому происходит в специальном строении в глубине японского сада, в самом укромном и живописном месте.
Пол традиционного жилища – деревянным настил, поднятый над землей на высоте не менее полуметра. Дерево уравновешивает перепад температур, настил дает небольшую вентиляцию, к тому же деревянная конструкция в землетрясение безопаснее, нежели каменные нагромождения.
Европейцу непривычно находиться в «бумажном» доме. Это не тот дом, который «крепость». Для японца защита от внешнего мира не так важна, как гармония в душе и единство с духовной составляющей природы. Что делать, если природа все равно сильней? Придется вложить много труда, чтобы чинить каменное строение после каждого землетрясения. Не лучше ли быть легким, как перышко, и уметь пригнуться к земле во время буйства стихий, которые вырывают дубы с корнями? Вероятно, японцы понимают непостоянство материальных ценностей и их способность разрушаться, поэтому их жилье и быт довольно аскетичны.

Традиционный японский дом выглядит очень необычно с точки зрения европейца. Причём, как снаружи, так и изнутри. Здесь всё очень строго и, в то же время, изысканно и ярко. Дерево и бумага — основные материалы, применяемые при традиционном строительстве в Японии. Полы застелены татами, вместо дверей между помещениями дома раздвижные перегородки — фусума. Интерьер японского дома предполагает декоративные украшения вроде настенных панно, традиционных для Японии цветных фонариков и живописных цветочных композиций, расставленных в нишах и на столиках.

Огуро Тацуо. Вы — немцы, мы — японцы. Сравнение менталитета и образа мышления

Автор книги — японский геолог, живший подолгу (начиная с 13 лет) в Германии и имевший поэтому большой опыт общения с немцами и возможность наблюдать их повседневную жизнь, анализировать обыденное сознание и сравнивать особенности поведения и мышления японцев и немцев.

По мнению Огуро, для проведения кросскультурного сравнения двух народов полезен этнометодологический подход, основанный на методе долговременного участвующего наблюдения за будничным поведением, образом мышления этноса и последующим осмыслением их исторических корней. Опыт автора позволяет ему использовать этот метод для сравнительного изучения менталитета японцев и немцев.

Огуро отмечает, что уже давно существует миф о сходстве двух народов. Спросите у немца, есть ли, по его мнению, что-то общее, сходное у немцев и японцев, и вы, вероятно, услышите такой ответ: «Оба народа — прилежны, усердны, толковы, заботятся о порядке и дисциплине»(Oguro, 1984: 15). Скорее всего, именно в такой последовательности, соответствующей иерархии «старых немецких добродетелей», нижется цепочка сходства у немца. На заданный японцу аналогичный вопрос ответ, скорее всего, будет звучать так. «Сходство двух народов в том, что и японцы, и немцы умны». В интеллигентских кругах Японии можно услышать такие усуждения: «Оба народа — «цуёй» (сильны), оба умеют логически мыслить».

Миф о сходстве японцев и немцев существует (по крайней мере, в Германии) давно, и его истоки, по мнению автора, следует искать именно в Германии. Хотя японцы проявляют повышенный интерес и симпатии к приезжающим в их страну немцам, от них никогда не услышишь, что немцы похожи на японцев. Японский вклад в возникновение мифа о сходстве связан скорее с их стремлением стать похожими на немцев».

«Многие немцы в Японии испытали на себе, как японцы, обычно внешне равнодушные и сдержанные при встрече с иностранцами, радостно реагируют всем своим видом на слова «я из Германии» или «я — немец». Вдруг на лицах, только что казавшихся непроницаемыми, появляется дружеский интерес и расположение, и нередко кто-нибудь дерзнет попробовать быть немцем» (там же).

После революции Мэйдзи (1867–1868) при осуществлении реформ Япония многое заимствовала из Германии: при создании новой армии, в области права, социального законодательства, школьной системы — вплоть до музыкального воспитания. Лидеры революции и японские реформаторы считали, что германский (до 1871 г. — прусский) опыт государственного строительства более подходит для Японии, чем опыт других европейских стран, и ближе им, чем китайская модель развития. «Они так думали и так решили, хотя Япония до этого времени почти все формы своей культуры переняла из Китая» (там же: 16),

Заимствования из немецкой культуры в послемейдзийскую эпоху составляют ядро третьего этапа в истории японских заимствований у других культур (первый этап — адаптация корейской культуры в V–VI вв.; второй — китайской культуры начиная с VI в.; третий — западной, преимущественно германской, с последней трети XIX в. до окончания второй мировой войны; четвертый — американской, после второй мировой войны). Вынужденная послевоенная американизация японского общества, сопровождавшаяся заменой созданных по немецкому образцу социальных, политических, юридических, военных и образовательных систем и институтов на американские образцы, встречала поначалу сопротивление японцев. Многие из них оглядывались тогда назад, в те «добрые старые времена», — когда японцы жили «под добровольно избранным немецким влиянием», когда немецкий в школе учили по Гете и Канту. От довоенного поколения в это время можно было услышать такие слова: «Почему мы должны американизироваться?!»

Бурный экономический подъем, «экономические чуда» в послевоенных ФРГ и Японии способствовали новому распространению мифа о сходстве и духовном родстве двух народов. Правда, теперь уже говорили не столько о поведенческом сходстве, сколько о параллельном историческом развитии. В частности, утверждалось, что и в Японии, и в Германии модернизация происходила на почве, сохранявшей живые следы феодализма. Обе страны во время модернизации встали на путь милитаризации, обе были агрессорами во второй мировой войне. Япония и Германия (западная часть ее) после их поражения в войне были оккупированы американскими войсками и испытали на себе сильное влияние США. И наконец, «экономические чуда» в обеих странах заставили весь мир дивиться их послевоенным достижениям.

Существо этих аналогий, по мнению Огуро, состоит в том, что «Япония добровольно импортировала немецкую цивилизацию, ее культуру и трансформировала их внутренне так, что они стали ее собственными, и даже политически Япония шла по следам Германии.

Если эти параллели в истории обоих народов рассмотреть более подробно, тогда можно найти основания, приведшие к появлению мифа об их сходстве» (там же: 18).

Когда в Германии говорят о сходстве японцев и немцев, то имеют в виду не внешнее сходство или сравнимость двух культурно-исторических общностей, а такие черты, как образ мышления, прилежание, любовь к чистоте, деловитость, т. е. то, чем гордятся сами немцы и чем они редко наделяют другие, исключая японцев, народы.

В то же время, когда в Японии говорят об отличии немцев от японцев, нередко указывают на их физическо-антропологические различия. Однако японцы, жившие подолгу в Германии и хорошо знающие немцев, никогда не придут, например, к заключению, что немцы неискусны, — мнению ложному, но распространенному среди японских обывателей, считающих, что у имеющих крупное телосложение немцев не может быть тонкости и искусности в работе, особенно в технике и точной механике. Личные наблюдения Огуро говорят ему о необычайной искусности немцев. А отдаваемые немецкой промышленностью предпочтения прочности и добротности товарной продукции объясняются не столько физической конституцией среднего немца, сколько исторически сложившимися культурными ценностями. В немецкой системе ценностей приоритет всегда был у практичности: хорошей считалась именно та вещь, которая служит долго и надежно, не требуя ремонта. Дизайну и эстетике отводилось второе место. Для японцев надежность и добротность вещи также важны, но не меньшее (а иногда, может, даже и большее) значение они придавали и придают сегодня дизайну, форме, эстетическим характеристикам, потому что форма и изысканность материала важнее, чем гарантия его надежности.

Эти различия в представлениях японцев и немцев формировались под влиянием экологических факторов, культурных ценностей и религиозных традиций двух народов.

Японцы издавна жили под постоянной угрозой природных катастроф. Землетрясения, регулярные тайфуны и наводнения разрушали жилища и мосты, сильные ливни вызывали оползни, уносившие с собой крестьянские дома, пожары также легко уничтожали строения. Поэтому японцы традиционно строили дома из дерева и бумаги. Их жизненный опыт, говоривший о том, что все созданное человеком не долговечно, что стены дома не способны защитить человека от могущественных сил природы, позволил японцам принять буддизм и его основную мысль о бренности всего сущего. Эта мысль четко отразилась в поговорке «Все изменчиво, все, что имеет форму, разрушается» (там же: 36), Смысл ее отличен от греческой na vra pel («все течет»). Опыт жизни подсказывал японцам, что дом нужно постоянно перестраивать и совершенствовать. Все это отложилось глубоко в их сознании и в отношении к вещам. «Все, имеющее форму, разрушается, это означает, что все нужно обновлять, все можно улучшать» (там же: 35).

Традиционная японская культура была культурой дерева и бумаги. Японцы достигли высокого технического совершенства в деревянном зодчестве, не используя гвоздей. Дома традиционно строились из дерева, двери делались из бумаги. Железо (и то низкого качества) использовали редко. Инструменты делали тоже из дерева, железо использовали только для соединения деталей. Поэтому японские инструменты служили недолго. Естественно, что недолговечность инструментов заставляла усовершенствовать и улучшать их. Обычай менять, например, инструменты, нисколько не жалея об этом, и участвовать в их совершенствовании издавна был принят в Японии.

«Эта традиция и сегодня оказывает большое влияние на современное производство и также на покупателя. Он, естественно, как и производитель, исходит из того, что вещь, которую он покупает, не должна служить вечно (там же: 36).

В пустившем глубокие корни представлении о непрочности и «невечности» вещей истоки любви японцев к дизайну, к эстетическому началу. «В их традиции эстетика играет центральную роль» (там же). В то же время эстетизм порожден также и глубоко проникшим в сознание (и бытующим даже сегодня на уровне подсознания) анимизме, легко прослеживаемым в наши дни под внешней рациональностью. Согласно этому представлению, в вещи поселяется дух ее владельца. Предметы, которыми ежедневно пользуется японец, например, его рисовая чашка и палочки, постепенно идентифицируются с личностью их обладателя. Если шеф забудет свою шариковую ручку, то служащий, уважающий своего начальника, будет осторожно обращаться с ней и положит на место, в то время как настрадавшийся от своего начальника подчиненный каким-либо образом попытается на отношении к этому предмету насолить боссу и воплотить свою мечту об отмщении.

Анимистическое отношения японца к вещам, которыми он пользуется, объясняет его ценностные ориентации, отдающие предпочтение дизайну перед прочностью и добротностью их выделки.

Немецкое представление о прочности и надежности как основных показателях качества вещи, предмета тоже имеет свои исторические корни. В прошлом в Германии основным строительным материалом был камень. Строения из него возводились навечно. Орудия груда изготовлялись из железа, если и прибегали для этих целей к дереву, то сделанные из него детали прочно крепились при помощи металла. На основе культуры железа и камня у немцев сложилось представление о долговечности и надежности как наиболее значимых качествах. Относительно сухой климат Германии был благоприятен для сохранности изделий из железа. Для немецкого ремесленника вполне естественно, что его дети наследуют не только профессию и мастерскую, но и рабочий инструмент. Такого рода отношения можно наблюдать и сегодня.

Материалы и техника, которые используются для изготовления прочных и надежных вещей, не позволяют делать их изысканно тонкими и эстетичными.

Помимо экологических, у ориентации на надежность и прочность есть и культурно-исторические корни. Это влияние иудео-христианских представлений о сотворении мира. В отличие от буддийского учения об эфемерности формы и вещи, глубоко запечатлевшегося в менталитете японцев, немецкое мышление складывалось под сильным влиянием библейских притч, обретших в Германии почти поговорочный характер. В них отразилось и отношение человека к труду; что люди производят, должно служить долго для их пользы — как творение божие. В библейских словах: «Сотворил Бог… И увидел Бог, что это хорошо», — слово «хорошо» означает не красоту или эстетическое восприятие мира, но функцию, устойчивость, порядок на небесах, в природе, в жизни.

Анализ различий между японским и немецким отношением к качественным характеристикам, вещей (прочность и надежность или эстетизм) на основе выявления культурно-исторических корней их менталитета, по мнению Огуро, свидетельствует о больших возможностях этнометодологического подхода, позволяющего объяснить глубинные истоки многих явлений в современной жизни разных народов, недоступные пониманию с формально-социологических позиций.

Как отмечает Огуро, японцев, впервые вступающих в контакт с немцами, нередко приводит в смущение их поведение, их манера общаться. Новички сетуют: «Немцы холодны. Особенно женщины». Иногда они могут даже сказать: «Немцы невежливы. Они не умеют смеяться или улыбаться тогда, когда у них нет личных оснований для этого, они не смеются просто для создания хорошей атмосферы, как это делают обычно японцы». В то же время японцы отмечают честность немцев, их надежность и умение дружить. Но не только новичков, а даже проживших в Германии долгое время японцев удивляет немецкая манера дискутировать. В качестве примера Огуро приводит рассказ одного знакомого ему японца. «Я не могу дискутировать с немцами. Так, один немец спрашивает меня, есть ли у японского языка какие-то связи с китайским. Я начинаю охотно объяснять ему, но тотчас получаю дополнительный вопрос по поводу употребленного мною слова: «Что ты понимаешь под словом культура?» Я объясняю, как я понимаю слово «культура». Тогда тут же следует возражение, что у меня старое или ложное понимание культуры. Вместо этого культуру следует понимать как… Если я защищаюсь, спор о значении слова «культура» разгорается дальше, тянется несколько минут, ведется очень обстоятельно, но все это не тема нашего разговора. Когда я затем просто возвращаюсь к его исходному пункту — отношению японского языка к китайскому, я чувствую, что этот поставленный самим немцем вопрос его совсем или почти не интересует. Свою долю — спор о понятии «культура» — он уже получил» (там же: 42).

Японцы также критикуют немцев за их одностороннее и схематичное мышление, их прямолинейность. Об этом говорят не только молодые люди, не имевшие еще опыта общения с немцами, но и те взрослые японцы, у которых этот опыт большой и у кого есть основательное знакомство с немецкой наукой и культурой. Японцев смущает, как они говорят, то, что немцам нужен «скелет мысли», а не сама мысль. Это не нравится японцам, предпочитающим целостность мысли, т. е. не только «скелет», но и «плоть».

Различия между японским и немецким способами ведения дискуссии имеют свои культурно-исторические корни. Японцы понимают слово или предложение в контексте ситуации, поэтому значения слов или предложений релятивны. В этом характерная особенность употребления японцами своего языка. Немцам антипатична такая релятивность в словоупотреблении, и они любят в случае необходимости отстаивать абсолютный смысл предложения или буквальное значение слова.

«Нас, японцев, — отмечает Огуро, — … удивляет, как можно прибегать в качестве защиты к смыслу слова… Эта реальная целостная зависимость от слова или предложения чужда нам. Если японец однажды скажет слово «да», то другой японец еще не поймет эго буквально до тех пор, пока тот, кто сказал «да», не сделает дело. Японец верит делу, а не слову, которое он слышал, но которое не имеет еще для него подлинной ценности. Можно даже сказать, что помимо личных оскорблений японец не воспринимает произнесенное слово очень уж всерьез, во всяком случае он никогда не основывается на сказанном» (там же: 54).

Особенности такого отношения японцев к слову, по мнению автора, в структуре самого японского языка. В нормальной форме японского языка разделение между субъектом и объектом опускается, если содержание можно понять из контекста или из ситуации. Язык японца живет зависимостью от ситуации. Немец живет зависимостью от смысла слова, без которого он может потерять понимание ситуации.

«Немецкий способ ведения дискуссии и зависимость ее от буквального смысла слова или предложения… свидетельствуют о потребности в логике или, как это представляется нам, японцам, об их интегрированности в логическую систему» (там же: 55).

«Немецкий образ мышления постоянно ориентирован в первую очередь на теорию, невзирая на ее применимость и полезность. Еще удивительнее то, что немцы могут жить этим: доктринами, принципами, теориями и учениями» (там же: 56).

В отличие от американцев, чей образ мышления преследует практические цели применимости или полезности, немцы следуют чистой теории, абстрактной логике. Опыт преподавания в Германии (а японский исследователь вел не только научные семинары, но и занятия каратэ) убедил автора, что немецкий менталитет прежде всего ищет логической четкости. «Если я хочу, чтобы немец что-то понял, тогда я должен шаг за шагом, последовательно объяснить, что я хочу донести до его понимания. Я меньше удивлялся тому, что немцы так жаждут логики, чем тому, как и почему так получилось, что весь народ мыслит столь логически — даже злоупотребляет логикой — и столь энергично добивается ее» (там же: 58).

Истоки этой ориентации на теорию и логику, по мнению Огуро, в той роли, которую евангелистское учение отводило образованию. Под влиянием Лютера образование, и прежде всего университетское, заняло важнейшее место в жизни немцев.

Согласно учению Лютера, веру можно обрести благодаря учению, исследованию, пониманию, анализу и обдумыванию. Местом изучения и постижения христианского вероучения должен быть университет. Благодаря этому в лютеранских странах значение профессоров, и прежде всего профессоров теологии, стало очень большим, университеты стали главными центрами образования и формирования менталитета. Большое влияние университетов, естественно, предопределило и развитие народного образования, поскольку содержание и концепции образования были плодом творчества профессоров университетов, среди которых наиболее значительной была фигура Меланхтона — одного из крупнейших евангелистских теологов и в то же время выдающегося представителя гуманизма нового времени. Время, когда в Германии закладывалась система народного образования, было и временем зарождения новой науки, нового естествознания в университетах. Это было время расцвета образования в Германии, и сложившиеся тогда в высших слоях общества традиции запечатлелись в образе мышления немцев.

Японцы, мало знакомые с немцами, поначалу нередко сетуют на их холодность в общении. «Что мы, японцы, принимаем за холод, это их способ резкого выражения отказа при помощи слова «нет». Слово nein (нет) очень легко слегает у них с языка, если кто-либо спрашивает их о чем-то или что-то желает. Даже маленькие дети у них, как нам показалось, прежде чем сказать «мама», научаются говорить слово nein (нет)» (там же: 68).

В качестве примеров неожиданного и шокирующего японцев употребления немцами слова «нет» Огуро приводит две истории. Первая случилась с ним, когда как-то в одном немецком городе он поинтересовался у прохожего о местонахождении вокзала.

— Извините, не могли бы Вы сказать, где находится вокзал?

— Не имею представления.

«Когда я впервые получил такой ответ, — пишет Огуро, — я почувствовал себя совершенно одиноким и отвергнутым человеком. Я контролировал свой внешний вид, и поэтому сначала предположил, что в моем облике было что-то неприличное.

Но постепенно я начал понимать, что немцы обращаются со мной так не потому, что я иностранец, а потому, что это немецкая форма поведения… Если кто-то не может сделать или не знает чего-то, он говорит об этом ясно и однозначно и использует слово nein (нет), хотя бы это и было только начало ответа» (там же: 68–69).

Другой пример.

Один японец спросил немецкую девушку: «У тебя сегодня вечером есть свободное время?». — «Нет! Для чего?». — «Я хотел…», — начал было японец, но не нашел мужества закончить предложение словами «…пригласить тебя в кино!». Прозвучавшее в ответе nein (нет) парализовало его язык. Если бы подобный вопрос был задан им японке, то их диалог имел бы такое продолжение. Девушка: «Сегодня вечером? Минуточку. Что у меня сегодня вечером? Почему тебя эго интересует?». — Я бы хотел пригласить тебя в кино!». — «В кино? А на какой фильм?». — «Да. О Джеймсе Бонде, агенте 007». — «Да, сегодня неудачный день, мне нужно кое-что приготовить на завтра».

«Вокзальная история», о которой речь шла выше, в Японии выглядела бы также совсем иначе. На заданный вопрос: «Извините, Вы не можете мне сказать, где находится вокзал?», — японец отвечает обычно так (или, точнее, подобно этому): «Извините, я не знаю это точно. Я, как и вы, живу не здесь» (там же: 70).

Японцы при отрицании по возможности избегают слова «нет». Японский юноша, который хочет пригласить девушку-японку в кино, повел бы себя очень неразумно, если бы попытался повторить свое приглашение, перенеся его на другой день. Он понимает, что ответ «Сегодня — неудачный день» в действительности значит «я не хотела бы с тобой пойти в кино ни сегодня, ни завтра». Немец в таком случае, возможно, задал бы вопрос: «Когда же тогда ты можешь?» Но для японского стиля общения этот вопрос был бы лишним или бестактным, поскольку девушка своим первым ответом уже сказала ему «нет».

В «вокзальной истории» ошибку, согласно японским представлениям, допустил спрашивающий, задав вопрос о местонахождении вокзала человеку не из этих мест. Собственно говоря, извиниться за неуместный вопрос должен был бы задавший его, отвечавший, принеся извинения первым, взял как бы вину на себя. Прежде всего он не мог холодно ответить вопрошавшему и оставить его наедине со своей ошибкой.

Характерно также и то, что важнейшее в смысловом отношении слово японец ставит в конце фразы.

«…У немцев слово «нет» очень легко слетает с уст, японцы же при отрицании искусно и ловко обходятся без него. Ценой отсутствия у немцев непонимания становится чувство отверженности и покинутости у тех, кому предназначено это «нет». Немцы чувствуют это…

В японской манере общения все участвующие сохраняют лицо, но всегда есть опасность непонимания даже у японцев, не говоря уж об иностранцах» (там же: 71–72).

Чем же объясняются эти различия в манере общения? Немцы начинают с отказа или отрицания, используя решительное «нет», потому что в их культуре высоко ценится логика. Слово и дело для немцев прочно связаны. Сказанное равносильно сделанному. Если ты не сдержал слова, то ты обманщик и лжец. Если немец избегает слов «да» или «нет», его подозревают в том, что он хочет оставить себе лазейку. Дело зависит от сказанного. Неточное слово оставляет возможность уклониться от деяния. Это беспечный поступок, поскольку честь требует, чтобы слову соответствовало дело.

Если оценивать с этой — немецкой — точки зрения отказ японца исполнить какую-нибудь просьбу, не используя слова «нет», а лишь обозначив свою неудовлетворенность и дружелюбно смягчив ее, то немец, конечно, определенно не понимает, какое действие последует, так как он еще не слышал окончательного «нет». У него не появится чувства доверия к японцу, и он не поймет, что японец сказал «нет» по-своему. В этом случае немец может не разгадать связь между словом и делом, поскольку отсутствует слово «нет». Нужно дать четкий ответ, «да» или «нет». Это важнее, чем чувства спрашивающего.

Немцы нередко критикуют японцев за их стремление уклониться от отказа или отрицания, исходя из моральных соображений. По их мнению, такого рода поведение говорит о ненадежности человека, оно почти равнозначно нечестности. В системе моральных ценностей немцев честность занимает очень высокое место. Поэтому для них использование олова «нет» при отказе — это проявление честности, а японская привычка не произносить это слово в подобной ситуации принимается ими как проявление «японской нечестности».

Почему же немцы так легко произносят слово «нет»? Попытки получить ответ на этот вопрос у самих немцев привели автора к следующему выводу: если немец говорит слово «да» или «нет», то он обещает тем самым что-то сделать или подтверждает какой-то факт.

В довоенной Японии бытовало представление о бережливости немцев. Экономная и целомудренная немка преподносилась как образец для японских женщин. Однако японцы, которым после войны удалось побывать или учиться в Германии, смогли убедиться, что немецкая бережливость часто не столь положительная черта, как ее прежде трактовали многие японские экономисты, чьи взгляды формировались в довоенные и первые послевоенные годы под сильным влиянием немецкой экономической науки. У немцев бережливость нередко оборачивается скаредностью. Так, например, как правило, немецкие мужья оставляют заработанные ими деньги на своем счету. Жены даже не знают точно о заработках мужей, поскольку получают от них только определенную сумму денег на хозяйственные расходы. Побывавший в Германии японский исследователь Сакимура в своих впечатлениях от поездки рассказал, как однажды его друг-немец перешел из одной фирмы в другую только потому, что его жена узнала, сколько денег он заработал.

Немцы тратят большие суммы на помощь, отдавая эти деньги религиозным, частным и государственным благотворительным организациям, или, говоря словами Огуро, «они охотно тратят их на далекие, неконтролируемые цели, но когда сосед оказывается явно в нужде, они не могут отказаться от слов «пожалуйста, при случае верни долг» (там же: 117). «Если немец поможет кому-то деньгами, то всегда сопроводит этот акт словами: «Когда у тебя дела пойдут лучше, ты мне их отдашь» (там же).

Бережливость, экономия и в Германии, и в Японии — добродетели. Но в первой эти качества осмысливаются как хорошее ведение бюджета, когда деньги используются по плану, а не спонтанно на какие-либо незапланированные покупки. «Если японец хочет выпить, то тотчас же забирает какую-то сумму денег из другой части своего бюджета, например, из денег на одежду. Но если немецкая женщина видит что-то, что ей хочется купить, она невзначай не реализует свое желание, если должна взять на это деньги из другой части бюджета» (там же: 118). Эту добродетель самоконтроля немецких женщин Огуро наблюдал неоднократно. В чем же истоки бережливости, ставшей чертой немецкого национального характера?

С одной стороны, их можно обнаружить в протестантской этике, признававшей за религиозный долг аскезу труда и экономии. С другой стороны, их можно найти в еще более глубоких слоях немецкой истории. Природные условия Германии, позволявшие собирать урожай только раз в году, требовали большой бережливости.

По-иному относятся к ней японцы.

Примером этого развития в отношениях немцев и японцев к бережливости может служить «типичное» для них поведение при покупке наручных часов. Японец в течение всей своей жизни, начиная еще с дошкольного возраста, неоднократно меняет часы, руководствуясь не практическими соображениями или же обстоятельствами (такими, как «дефекты» в часах), но исключительно эстетическими причинами. Он чаще хотел бы носить новую красивую модель (там же: 120). Немец же относится к часам значительно бережливее: если они ломаются, он их чинит. Он не спешит покупать новые часы «не из-за денег», но из-за приоритетов. Для собственного удовольствия немец обычно не меняет часов, хотя он знает, что есть много новых моделей. Он будет ждать до тех пор, пока у него не появится «нужда» в новых часах» (там же).

В отличие от немецкой, бережливость японца распространяется прежде всего на себя, но никогда не касается гостя. «В японском языке слова, обозначающие бережливость и скупость, употребляются почти синонимично, прослыть скупцом — большой стыд. Поэтому японцы стараются быть в высшей степени щедрыми для других» (там же: 121). Японец, например, в присутствии дамы или кого-либо из своих коллег никогда не станет проверять счет в ресторане; если покупаемый им товар имеет в прейскуранте двойную цену, он купит его по более дорогой, потому что «страх перед пороком скупости» и связанный с этим стыд заставляют его тратить деньги.

В прошлом — в начале эпохи Токугава (1603–1867) — самураи не касались руками денег, они протягивали их друг другу из полуоткрытых веерах. Традиция такого презрительного отношения к деньгам пустила глубокие корни в Токио. Жители Осаки иначе относились к ним. В своей бережливости они походили на немцев. История зарождения капитализма в этом городе похожа на европейскую. Ее можно проследить по новеллам Сайкаку об осакских купцах, которые, стремясь накопить капитал, с юных лет были экономны и бережливы даже в том случае, когда речь шла о малых суммах.

Обе эти «философии отношения к деньгам» — осакская «бережливость» и токийское «потребительство» — сосуществуют в Японии и по сей день. Но есть общее, объединяющее их, — это щедрость в том случае, когда японец дает деньги другим, и боязнь произвести впечатление скупца. Это можно считать характерной особенностью японского отношения к деньгам.

Под влиянием японского антрополога Наканэ Тиэ в последнее время широкое распространение получило представление о Японии как об обществе с вертикальными иерархическими отношениями. Однако, замечает Огуро, для японца столь же важны и горизонтальные отношения, например, с друзьями, сотрудниками. Участие в общих с ними выпивках не является для него самоцелью, самое важное — контакт с коллегами. Вообще на поддержание межличностных отношений и связанных с ними различных форм совместного времяпрепровождения и подарки японцы тратят много денег.

Почему же японцы не берегут деньги так, как немцы, и легко расстаются с ними? Ответом на этот вопрос, по мнению Огуро, может служить один пример из его личной жизни. Однажды он сказал своему японскому другу: «Всякий раз, как я возвращаюсь из Германии в Японию, ты даешь мне много денег и, собственно говоря, содержишь меня. У тебя, должно быть, совсем нет денег. Тебе не следует делать этого для меня». «В Германии ты не можешь есть таких японских вещей, и когда мы сидим здесь и смотрим на море, тогда ты чувствуешь, что вернулся в Японию. Когда мы снова начнем работать, деньги появятся сами» (там же: 125). Последнее выражение имеет глубокий смысл, тесно связанный с историей Японии. В отличие от Германии, климат в Японии очень благоприятен для выращивания различных продовольственных культур. Япония — маленькая и горная страна. Для обработки и возделывания пригодна только маленькая прибрежная полоса. Природные условия и взрастили у японцев чувство прилежания. Имея мало пространства для занятия земледелием, они вынуждены работать энергично, используя буквально каждый клочок и уголок земли. Все это необходимо для возделывания риса. Однако для произрастания других полезных растений условия в Японии очень благоприятны. В горах растет много различных съедобных трав, их не нужно выращивать, они в изобилии произрастают сами. Нужно только прийти туда и собрать травы. Вместо разведения скота японцы для получения необходимых животных белков и жиров могут довольствоваться дарами моря. Как отмечает японский этнограф Т. Сабата, в XIII и XIV вв. в Европе урожай был сам-3 или сам-4. И только в XIX в. был в этой области достигнут некоторый прогресс: он стал сам-5 или сам-6. В Японии же уже в эпоху Токугава (1603–1867) урожай риса составлял сам-30 или сам-40.

Если японец нуждался в продовольствии, он мог отправиться в горы и собирать там травы или выйти в море и заняться рыбной ловлей. Тяжелейшая работа была на рисовом поле. Когда появлялись ростки риса, их нужно было пересадить, ползая в болоте и высаживая в правильном порядке на равном расстоянии друг от друга. Через некоторое время поля при 35-градусной жаре очищали от сорняков. Крестьяне могли и могут сегодня собирать два урожая — риса и картофеля. Зима очень короткая, и рост трав продолжается непрерывно.

«Итак, прежде чем подумать о том, сберегать или экономно тратить собранное, японец думает, получит ли он благодаря своему труду возможность питаться. Поэтому у японцев всегда было прочное представление о следующем соотношении: если есть работа, есть и пища; этому соответствует и их сегодняшнее представление о деньгах» (там же: 126).

Многие японцы, рассказывая в Японии о Германии и образе жизни немцев, отмечали все без исключения сходство двух народов, но также все без исключения не объясняли конкретно, в чем оно состоит. «Основанием для этого, вероятно, служит то, что эти исследователи после своего пребывания в Германии должны были писать о ней и искать материал прежде всего в Японии» (там же: 165). Но миф о сходстве возник поначалу не в Японии, а в Германии. «Когда японец обращает внимание на немцев, он не находит сходства, а обнаруживает много областей, в которых японцы научились у немцев. Многому — явно или не столь явно — японцы научились у немцев и многое переняли у них, так что первоначальное сходство двух народов не очень легко установить» (там же).

Если говорить о том, какие сходства с собой обнаруживают у немцев японцы, то это именно «немецкие добродетели» — прежде всего, чистота, спокойствие и порядок. «Когда немцы живут в Японии, им нравятся чистота, чувствительность японцев к шуму и порядок не как что-то особенное, но как очень близкое и любимое ими. Когда немцы после путешествия по Азии приезжают в Японию, где шум контролируется и не существует проблем гигиены, они чувствуют себя как дома. Но когда японцы после путешествия по другим европейским странам прибывают, наконец, в первый немецкий город, они говорят: «Улицы необычайно чистые». А когда японец имеет счастье быть приглашенным в немецкую семью и увидеть немецкий дом изнутри, тогда он еще раз подивится немецкой любви к порядку и чистоплотности.

В отношении чистоплотности японцы не уступают немцам, а в отношении порядка проявляют больше щедрости. У японских мужчин более позитивное мнение о гениальном беспорядке, чем у немецких. И все же в Японии способность к поддержанию порядка считается также той меркой, по которой можно судить о человеке, в этом отношении японцы очень чувствительны» (там же: 166).

Любовь немцев к гигиене и чистоте имеет свои культурно-исторические корни в ужасных эпидемиях средневековья, и прежде всего в страхе перед заболеванием туберкулезом, единственным средством предупреждения которого долгое время были гигиенические предосторожности. Истоки японской чистоплотности — в синтоистской религии. Синтоизм проповедует гигиену и способствует поддержанию ее.

Один немецкий исследователь определил японскую культуру как «культуру тишины». Однако повседневная жизнь у японцев не так спокойна, как у немцев. Но и японцы, и немцы очень чувствительны к шуму и видят в нем одного из самых больших своих врагов. Во время пребывания Огуро в Германии его удивляла, как он заявляет об этом сам, почти невротическая озабоченность немцев тем, как бы шумом не доставить беспокойство соседу. Особенно поражает японцев тишина и спокойствие на улицах немецких городов в воскресные дни. Хотя не существует никаких законов, ограничивающих торговлю или движение автомобильного транспорта, в эти дни недели в городах Германии царит тишина. Если боязнь обеспокоить соседа можно объяснить законопослушанием немцев, опасающихся наказания за нарушение запретов, то желание блюсти воскресный покой имеет свои корни в религиозной традиции. Идея отдыха на седьмой день недели — воскресенье — восходит к библейскому сказанию об отдыхе Бога-отца на седьмой день творения мира. В иудаизме днем отдыха является суббота, у христиан им стало воскресенье. Традиция отдыха в этот день недели особенно прочно укоренилась в Германии.

Японцы тоже очень чувствительны к шуму, и он нередко становится причиной печальных исходов.

Общей склонностью японцев и немцев является и любовь к природе. Путешествия, странствия и прогулки популярны и в Японии, и в Германии. Однако у японцев они наполнены оригинальным содержанием. Японцы хотят в тишине и покое воспринимать природу всеми пятью чувствами, и в таком восприятии покой — это часть природы. Считающиеся в Японии культурными люди должны уметь также наслаждаться покоем.

Немцы и японцы известны своим прилежанием и признают наличие этого качества друг у друга. Но представления об их прилежании различны. Когда речь идет о прилежании японцев, это представление о едином народе, трудящемся старательно как муравьи день и ночь. Образ немецкого прилежания — это представление о непрерывной работе над научными исследованиями.

Если немецкое прилежание направлено на то, чтобы в короткий отрезок времени с большим напряжением сил выполнить большие замыслы, то японское прилежание включает прежде всего установку на работу. Японский крестьянин очень заботливо возделывает свое маленькое поле, каждодневно наблюдая за ним. Летом, когда поля плохо орошаются водой, он пытается использовать для полива даже питьевую воду, энергично и постоянно борется с сорняками, все время думает о том, как бы со своего небольшого участка собрать больший урожай. Он озабочен обогащением семян для посева, получением хорошего удобрения и усовершенствованием методов возделывания. «Он живет 24 часа в сутки для своего поля. И все члены семьи солидарны с ним в ответственности за поле» (там же: 170). Такое отношение к работе переносится в Японии и на фабричный труд.

«Вера в то, что немцы и японцы разумнее других народов, связана с их прилежанием. Под этим подразумевается, вероятно, не ум априори, а образованность» (там же).

Пруссия в 1794 г. установила обязательное школьное образование — на 90 лет раньше Англии. Но еще задолго до этого начиная со времени Реформации немцы могли получать образование в церковных школах. Поэтому истоки интереса немцев к образованию следует искать не только в удовлетворении практических требований жизни, но и в представлении о религиозном долге. «Для немцев образование или интеллектуальное обучение уже давно связаны с мыслью о долге. В других странах нужно приложить большие усилия, чтобы убедить народ в необходимости обязательного образования. Немцы учились чрезвычайно серьезно потому, что для них образование является гражданским долгом» (там же: 171).

Через обязательное образование — сначала церковное, затем государственное — немцы со временем развили свой интеллект, достигнув в этой области высокого уровня. «Японцы охотно называют немцев интеллектуальным народом. Но они достаточно сдержанно относят это определение к самим себе. Однако другие азиатские народы называют японцев думающим народом» (там же). Историко-географические условия Японии создали благоприятный фон для развития у ее жителей вдумчивого отношения к миру: природная среда и ее освоение требовали от человека постоянного изучения ее, улучшения технологии для оптимального использования мелких земельных участков. Необходимость разумного отношения к земле впоследствии в эпоху Токугава была дополнена и созданием широкой системы школьного образования, позволившей развить интеллектуальную жизнь в стране и воспитать уважительное отношение к интеллекту. Поэтому, отмечает Огуро, «когда и японцы и немцы считают друг друга разумными народами и этого же взгляда придерживаются и другие народы, речь идет об их интеллекте, истоки которого в истории формирования наций» (там же: 172).

Л. М. Ермакова

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Oguro Tatsuo. Jhr Deutschen — wir Japaner: Ein Vergleich von Mentalitat u. Denkweise. Dusseldorf. Wien: Econ. 1984. 176 S.

Загадка Японии. Почему там низкая смертность от Covid-19, несмотря на факторы риска

• Руперт Уингфилд-Хейс
• Би-би-си, Токио

4 июля 2020

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Пожилых людей в Японии больше, чем в любой другой стране мира

Почему от коронавируса умерло так мало японцев? Вопрос, конечно, звучит несколько мрачновато, однако эта статистика уже породила немало объяснений — от особых японских привычек до предположения о каком-то сверхъестественном иммунитете у жителей этой страны.

Кстати, в Японии еще не самая низкая смертность от Covid-19 в регионе: Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Вьетнам — все эти страны могут похвастаться еще более низкими цифрами летальности.

Но в первой половине 2020-го в Японии было зарегистрировано даже меньше смертей, чем обычно фиксируется в среднем в это время года. И это несмотря на тот факт, что в апреле японские японские власти заявили, что смертей было на тысячу больше обычного — возможно, как раз из-за Covid-19.

Все это вызывает особенное удивление, если учесть, что в Японии проживает очень много тех, кто считается особо уязвимыми для коронавируса, а также тот факт, что власти не стали вводить строгий карантин, как это сделали другие страны, в том числе ближайшие соседи.

Как ситуация развивалась в Японии?

С начала вспышки в китайском Ухане в феврале, когда там были забиты больницы и многие страны мира закрыли въезд для китайских туристов, Япония оставила границы открытыми.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

По сравнению с такими странами, как Южная Корея, в Японии проверяют на коронавирус относительно немного людей

По мере распространения вируса быстро стало понятно, что он в первую очередь смертелен для стариков, и быстро передается при большом скоплении людей или продолжительном контакте.

В Японии доля пожилых людей больше, чем в любой другой стране мира. Кроме того, в крупных японских городах очень высокая плотность населения. В Токио и его окрестностях проживает 37 млн человек, и для многих из них единственным средством передвижения является переполненная токийская подземка.

Япония отказалась следовать призыву ВОЗ «тестировать, тестировать, тестировать»: на сегодняшний день ПЦР-тесты (с использованием полимеразной цепной реакции) на коронавирус взяты лишь у 348 тыс. человек или у 0,27% населения страны.

К тому же, власти не стали вводить жесткий карантин. В начале апреля в Японии объявили о чрезвычайном положении, однако жителей страны не обязали оставаться дома, а только рекомендовали делать это.

Без жестких мер

Магазинам, торгующим товарами не первой необходимости, рекомендовано было закрыться, но никакого штрафа за невыполнение этого предписания не ввели.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Даже когда в Японии действовало чрезвычайное положение, людям прямо не запрещали покидать дома, а только рекомендовали не делать этого

Несмотря на отсутствие жестких мер, пять месяцев спустя после того, как в Японии был отмечен первый случай заболевания Covid-19, в стране зарегистрировано менее 20 тыс. заболевших и менее 1 тыс. смертей.

Чрезвычайная ситуация уже отменена, и жизнь быстро возвращается в обычное русло.

Научные данные также подтверждают, что Япония в основном сумела подавить распространение вируса. По крайней мере пока.

Телекоммуникационный гигант Softbank протестировал 40 тыс. своих сотрудников на антитела — и выяснилось, что они присутствуют лишь у 0,24% из них.

Выборочное тестирование 8 тыс. жителей Токио и двух его префектур показало еще более низкое воздействие вируса: лишь у 0,1% тест был положительный.

При чем здесь «миндо»?

Объявляя в июне об отмене режима чрезвычайного положения, премьер-министр Синзо Абэ с гордостью сказал о «японской модели», намекая на то, что другим странам есть чему поучиться у Японии.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

На японских улицах снова много людей

Что же такого особенного есть у жителей страны?

По мнению вице-премьера Таро Асо, все дело в «исключительных качествах» японцев. В заявлении, которое вызвало у многих резкое недовольство, Асо сказал, что лидеры других стран спрашивали его, в чем же причина успеха Японии.

«Я сказал им: «В вашей стране и в нашей у людей разное миндо». Тут они рты раскрыли и умолкли», — заявил вице-премьер. Если перевести буквально, то «миндо» означает «качество человека», хотя часто этот термин переводят как «культурный уровень».

Эта концепция относится к эпохе империалистических устремлений Японии и ее связывают с идеями о расовом превосходстве японцев и с культурным шовинизмом. Поэтому Таро Асо был повсеместно подвергнут критике за ее упоминание.

Тем не менее, многие японцы, да и некоторые ученые, полагают, что японцы действительно отличаются от других народов — есть у них некая особая «изюминка», которая послужила защитой от Covid-19.

Возможно, тут играет роль и то, что японцы естественным образом держатся более отстраненно друг от друга, они меньше обнимаются и целуются, но это не главное объяснение.

Есть ли у японцев особый иммунитет?

Профессор Токийского университета Тацуико Кодама, занимающийся тем, как японские пациенты реагируют на новый коронавирус, полагает, что Япония уже сталкивалась прежде с ковидом. Не с Covid-19, а с очень похожим коронавирусом, который оставил след в иммунитете населения.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Японцы начали массово носить маски задолго до пандемии коронавируса

Он объясняет это так: когда вирус попадает в организм человека, то иммунная система производит антитела, которые нападают на вторгающийся патоген.

Есть два типа антител — иммуноглобулины класса М (IgM) и иммуноглобулины класса G (IgG). То, как они реагируют, показывает, сталкивался ли этот человек прежде с каким-то конкретным вирусом или с очень на него похожим.

«Во время первичного инфицирования обычно первым реагирует IgM. А уж потом появляется реакция IgG. Однако в случае, когда человек вторично сталкивается с той же инфекцией, лимфоциты уже помнят об этом, поэтому начинает реагировать только IgG, причем очень быстро», — поясняет профессор Кодама.

Так какую же картину он наблюдает у своих пациентов?

«Когда мы посмотрели на результаты тестов, мы были поражены, поскольку у всех пациентов быстро шла реакция иммуноглобулинов G, и только позже и значительно слабее стала проявляться и реакция иммуноглобулинов М. Похоже на то, что они прежде уже сталкивались с очень схожим вирусом», — пояснил ученый.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Караоке в Японии было очень популярным, эксперты считают его опасным с точки зрения распространения коронавируса

Профессор Кодама полагает, что вирус SARS-CoV, вызывающий атипичную пневмонию, уже циркулировал в регионе и раньше, и именно поэтому смертность от него здесь такая низкая, причем не только в Японии, но и в Китае, Южной Корее, Тайване, Гонконге и странах Юго-Восточной Азии.

Эта версия была встречена несколько скептически.

«Я не понимаю, как какой-либо вирус мог бы ограничиться исключительно азиатским регионом», — говорит профессор Кендзи Сибуя, директор кафедры общественного здравоохранения в лондонском Кингз-колледже и бывший старший советник британского правительства.

Он не отрицает возможность существования отличий в иммунитете или генетической предрасположенности к Covid-19. Но эксперт с недоверием относится к идее существования особой «изюминки» у японцев, которая бы объясняла низкую смертность от нового коронавируса.

На его взгляд, те страны, которые успешно побороли эпидемию, сделали это одним и тем же способом — резко сократив вероятность его передачи.

Японцы начали носить маски более 100 лет назад, во время эпидемии «испанки», начавшейся в 1919 году, и по сути они их и не снимали. Потому что в Японии принято, что если у человека кашель или насморк, то он надевает маску, чтобы защитить окружающих.

«На мой взгляд, это служит физическим барьером. И еще — напоминанием о том, что надо быть бдительными. Что мы по-прежнему должны общаться с осторожностью», — говорит специалист по гриппу, директор кафедры общественного здравоохранения Гонконгского университета Кейджи Фукуда.

Система отслеживания контактов в Японии была отлажена еще в 1950-е годы, когда в стране свирепствовал туберкулез.

Странная закономерность

В Японии довольно быстро выявили две важные отличительные особенности распространения коронавируса еще в самом начале пандемии.

Автор фото, Getty Images

Статистика показывает, что треть всех инфицированных заражаются обычно в очень схожих местах и обстоятельствах — указывает научный сотрудник Университета Киото Казуаки Дзиндай, являющийся членом рабочей группы по предотвращению кластерных вспышек инфекции.

«Наши данные показывают, что многие из тех, кто заразились, посещали концертные залы или дискотеки, где люди кричат, поют… Мы поняли, что это как раз те места, которых надо избегать», — говорит ученый.

Во-первых, его рабочая группа определила следующие занятия, чреватые риском распространения ковида: все, что способствует интенсивному дыханию, в частности, пение в караоке-барах, на вечеринках, клубах; громкие разговоры в барах и пабах; занятия спортом в фитнес-клубах.

Во-вторых, японские ученые из группы доктора Дзиндая установили, что инфекция распространяется благодаря небольшому проценту тех, кто является переносчиком вируса.

Одно из ранних исследований обнаружило, что около 80% имеющих вирус SARS Covi-2 (вызывающий Covid-19) не заражают других, в вот 20% является суперпереносчиками.

Эти открытия заставили власти Японии запустить общенациональную профилактическую кампанию «Избегайте трех «З»:

• Закрытых помещений в плохой вентиляцией,
• Запруженных людьми мест
• Задушевных разговоров лицом к лицу

«Мне кажется, это сработало лучше, чем если бы людям просто сказали сидеть дома», — говорит профессор Дзиндай.

И несмотря на то, что офисы не были включены в этот «опасный» список, власти надеялись, что кампания «трех «З» замедлит распространение вируса настолько, что позволит избежать локдауна.

Какое-то время так и было, но затем в середине марта уровень инфицирования в Токио подскочил, и стало казаться, что городу грозит взрывной рост, какой был в Милане, Лондоне и Нью-Йорке.

Но этого не произошло: то ли Токио просто повезло, то ли люди умно себя повели — это так и осталось невыясненным.

Время — это все

Профессор Кендзи Сибуя полагает, что из опыта Токио можно извлечь те же уроки, что и в случае других стран: «Для меня здесь главной была своевременность».

Премьер-министр Синдзо Абэ распорядился ввести непринудительное чрезвычайное положение 7 апреля, попросив людей по возможности оставаться дома.

«Если бы эта мера была отсрочена, то мы могли бы столкнуться с той же ситуацией, что и Нью-Йорк и Лондон. А так смертность в Японии низкая, — отмечает Сибуя. — Недавнее исследование Колумбийского университета (в штате Нью-Йорк) показало, что если бы в Нью-Йорке карантинные меры были введены на две недели раньше, то это бы помогло предотвратить тысячи смертей».

Недавний отчет Центров по контролю и профилактике заболеваний США обнаружил, что люди с хроническими заболеваниями, такими как сердечно-сосудистые, диабет, ожирение, в шесть раз больше подвержены риску попасть в больницу в случае заражения коронавирусом — и вероятность летального исхода для них в 12 раз выше.

Что касается заболеваний сердечно-сосудистой системы и ожирения, то число японцев с этими диагнозами — самое низкое среди развитых стран мира. Тем не менее, ученые настаивают, что даже такая важная статистика не объясняет всего.

«Эти физические различия, возможно, и имеют какое-то воздействие, но, на мой взгляд, важнее другое. Мы узнали про Covid-19, что не существует какого-то простого объяснения для тех явлений, которые мы наблюдаем в связи с ним. Очень много разных факторов влияют на конечный результат», — говорит профессор Фукуда.

«Ничего особенного»

Так что же получается — не надо сажать страну на полный карантин? Ответ — и да и нет.

В том, что касается особой невосприимчивости японцев к коронавирусу, никакой особой «изюминки» у них нет. Просто важно было нарушить цепь передачи инфекции.

И в Японии власти могут быть уверенными, что народ прислушается к рекомендациям. Им не запретили выходить, но просили сидеть дома — и они сидели.

«Как можно сократить контакт между инфицированным или неинфицированным человеком? Для этого необходимо сотрудничество всего населения, а это непросто повторить во многих других странах», — говорит профессор Фукуда.

Японское правительство попросило своих граждан проявлять осторожность, избегать людных мест, носить маски и мыть руки, и по большей части они именно это и делали. Ничего особенного.

Интересные факты о домах в Японии

Фабрика

Dores в феврале этого года осваивала восток, принимая участие в выставке Eco House & Eco Building Expo в Токио, Япония. Чтобы узнать больше о важности дома и традиций в этой далекой стране, мы побеседовали с первым послом Латвии в Японии Петерисом Вайварсом и его женой Риной.

Холодно, но уютно в ванной

58,9% домов в Японии построены из дерева, в том числе бревенчатые.Не только любовь к природным материалам сформировала архитектуру — бревенчатые дома являются отличным выбором для сейсмических зон из-за их высокой сейсмостойкости, которая значительно выше, чем у каменных, кирпичных или бетонных зданий. Угловые стыки бревенчатых домов затягиваются сильнее или заклиниваются при вибрации здания, что делает конструкцию более устойчивой. «Я выросла в Кавасаки, в районе Большого Токио, — рассказывает Рина. «Мой семейный дом был построен из дерева. Древесина — это наиболее часто используемый строительный материал для строительства коттеджей в Японии.Центры городов — единственные места, где деревянные постройки не так распространены, а сельские районы и горы заполнены деревянными домами ».

В Японии все четыре сезона: зима мягкая, а лето может быть довольно жарким. Дома строятся с учетом летнего тепла — в летние месяцы важнее комфортно жить, чем в зимние. Известный древний японский эссеист по имени Кенко, буддийский священник, сказал: «Дом нужно строить с учетом лета. Зимой можно жить где угодно, но плохо построенный дом невыносим, ​​когда становится жарко.«Даже в наши дни это высказывание часто упоминается, поскольку оно красноречиво описывает невыносимо жаркий и влажный климат японского лета. Такой архитектурный подход полностью противоположен латвийскому, где люди строят дома, чтобы согреться в холодные зимние месяцы. У домов в Японии тонкие стены, длинные карнизы, предотвращающие попадание солнечных лучей в комнаты, раздвижные двери и стены, которые делают эти дома более прохладными в прохладную погоду. «Однажды я был в старом храме ранней весной, когда еще не увяли цветы сакуры, — рассказывает Петерис.«Мы сидели в Котацу, ели и пили саке. Котацу — это низкий деревянный каркас стола, покрытый тяжелым одеялом, на котором стоит столешница. Под ним находится источник тепла, часто встроенный в сам стол. Котацу позволяет прикрыть ноги одеялом, чтобы ужин был более комфортным и теплым. Такое локальное отопление очень распространено в старых японских домах.

Традиционный японский стол котацу.

Есть также переносные обогреватели, которые переносятся в помещение, где в данный момент собираются люди.«Во многих зданиях — также относительно недавно построенных — нет централизованной системы отопления. Конечно, многие новые дома оснащены кондиционерами и подогревом пола, но Петерис признает, что в большинстве домов — особенно ванных комнат — в Японии довольно холодно. Хотя ванная комната обычно самая прохладная комната в доме, она также является одной из самых важных комнат. Купание — важная часть повседневной жизни японцев. Ванны предназначены не только для очистки тела, но и для расслабления. Купание в японском стиле означает, что вы моете и ополаскиваете тело перед тем, как сесть в ванну.Ванна используется только для замачивания. Вода в ванне более горячая, чем по западным стандартам. Вместо того, чтобы сливать воду после одного использования, вода постоянно поддерживается в тепле с помощью нагревательного оборудования, и одна и та же вода используется всем домом. Каждый раз, когда кто-то делится водой для ванны, человек обязательно оставляет ее чистой для следующего пользователя. В старых домах, где нет источников тепла, баня — единственное теплое место в доме. Рина рассказывает: «Я не могу представить ни дня без ванны. Ванная комната очень важна для вечернего отдыха.На моей родине не у всех есть своя комната — дома и квартиры маленькие. Часто ванная комната — единственное место в доме, где можно побыть одному. Возможно, поэтому купальная культура так популярна. Только в очень маленьких квартирах вместо ванны установлена ​​душевая кабина ».

Комфортные полы

Различия между европейским домом и японским домом в больших городах становятся все меньше, но не все традиции домашнего интерьера исчезли.«Когда я была маленькой девочкой, полы в доме моих родителей были покрыты татами — ковром из рисового волокна. Люди спят и сидят на татами. Единственная мебель — это столик, за которым едят. Вечером стол откладывают, и мы спим на футонах, которые кладем на татами. Сидеть и спать на полу — это традиция, образ жизни издавна », — рассказывает Рина.

Гостиная с татами в сельской местности.

В настоящее время татами можно встретить в основном в сельских домах; городские японцы сидят на стульях, спят в кроватях и едят за высокими столами.Меблировка осталась минималистичной из-за небольших жилых помещений. Обычно шкафы и полки встроены и скрыты от глаз, оставляя больше открытого пространства. Различия в европейском или японском интерьере городских территорий практически исчезли, и IKEA в Японии так же популярна, как и в Европе.

От обуви молча

Все слышали о японской культуре снятия обуви перед входом в дом. Рина рассказывает, что эта традиция не исчезает даже в самых современных квартирах Токио.«Я побывал во многих домах в Японии и никогда не видел, чтобы было приемлемо войти в дом, не снимая обуви». В каждом доме есть специальное место, где можно снять и оставить обувь. Эта зона обычно сделана из камня или бетона. Гостиная отделена ступенькой, а полы обычно деревянные с немного приподнятым уровнем.

Разница в уровне пола подчеркивает границу между общественным и частным пространством. Рина объясняет: «Япония строго разделяет общественную и семейную жизнь.Снятие обуви похоже на символический ритуал ухода из социального пространства и жизни, когда человек входит в дом. Мы не стесняемся показывать свои носки. В некоторых ресторанах тоже нужно снимать обувь, чтобы создать домашнюю атмосферу ». Приглашение людей к себе домой менее популярно в японской культуре, чем в латышской; большая часть общественной жизни проходит вне дома. Обычно на дом приглашают очень близких людей, а домашние вечеринки — нечасто. Петерис подтверждает: «Я прожил в Японии семь лет.За это время я бывал у кого-то дома всего три раза. Все — коллеги, знакомые и друзья — встречаются в ресторанах и кафе ». Дома естественно становятся местом тишины и покоя, оставляя весь шум снаружи. «Когда я училась в Берлине, я заметила, что европейцы довольно чувствительны к шуму», — говорит Рина. «Например, в Германии нельзя пользоваться стиральной машиной после 22:00 или стричь газон по воскресеньям. В Японии все не так. Возможно, мы по своей природе тихие. Хотя у меня дома есть пианино, по вечерам я не играю на нем, хотя мне это никто не запрещал.”

Маленькие, но обильные столы с едой

Хотя принято есть вне дома, японцы также готовят дома. «Во время учебы в Германии я был удивлен, обнаружив, что многие люди практически не используют свою плиту. Японские блюда состоят из небольших порций различных продуктов. Хорошая японская жена много времени проводит на кухне. Различные блюда требуют больших знаний в приготовлении блюд и большого количества рецептов. По сравнению с европейской женщиной, я трачу гораздо больше времени на приготовление еды », — говорит Рина, и Петерис с гордостью подтверждает это.Япония славится не только своей кухней, но и своей чайной церемонией. Чайная церемония — это скорее форма искусства, которая обычно не практикуется как ежедневный ритуал. Чайные церемонии чаще практикуются в специальных чайных домах, а не дома; Люди, ведущие эти церемонии, изучали искусство подачи чая, сохраняя традиции, передаваемые из поколения в поколение. Чтобы по-настоящему участвовать в чайной церемонии, необходимо досконально разбираться в ритуале. Рина подтверждает, что не все японцы знают об этом ритуале.«Я не знаю всех подробностей, но пью чай каждый день», — говорит она. Еще одно распространенное заблуждение — это представление о традиционном японском напитке — саке. «Многие думают, что саке — это разновидность водочного напитка, что не соответствует действительности, потому что процесс приготовления совершенно другой. Саке — это продукт двух одновременных процессов брожения, аналогичных производству вина и пива; саке не является результатом процесса дистилляции. При употреблении саке важно обращать внимание на тонкие культурные нюансы.В Японии не принято наливать собственный напиток; считается вежливым наливать напиток другим, что также гарантирует, что кто-то всегда будет следить за тем, чтобы в вашем стакане было саке. Всегда нужно держать стакан для сакэ, когда он наливается, и никогда не оставлять стакан на столе для наливания. Принято жарить тосты или просто говорить «Канпай!».

Всегда интересно узнавать о культурных различиях в других местах мира. Мы узнали, что у латышей есть определенное сходство с гостеприимными и дружелюбными японцами — даже если их не пригласят, всегда будут встречаться с распростертыми объятиями и как друг.И, конечно же, сердечная любовь к дереву в обеих культурах.

Традиционный японский дом — Всемирная историческая энциклопедия

Традиционный дом древней и средневековой Японии (1185–1606 гг. Н.э.) — один из самых выдающихся вкладов страны в мировую архитектуру. В то время как богатые и могущественные жили в замках и на виллах, а бедные жили в деревенских загородных домах или тесных пригородных кварталах, большое количество средневековых японцев-посредников жили в том, что стало типичным японским домом.Среди элементов, которые продолжают оставаться популярными сегодня, — стены из рисовой бумаги, раздвижные двери и складные ширмы, пол из циновок татами и матрасов футон, а также минималистский подход к декору интерьера.

Традиционный японский интерьер

Дэвид А. ЛаСпина (CC BY-NC-SA)

Японский подход

Большинство зданий в Японии, как в прошлом, так и в наши дни, должны противостоять ежегодным тайфунам, а также периодическим цунами и землетрясениям. Кроме того, лето может быть очень жарким, а зима холодной, а также бывает сезон проливных дождей.Древние и средневековые японцы нашли простое решение этих трудностей: не строить до конца. Поэтому вместо того, чтобы сопротивляться окружающей среде, дома строились по ее прихотям, а в случае худшего их спроектировали так, чтобы их можно было легко восстановить снова. Такой подход также означает, что сегодня в Японии сохранилось очень мало старых зданий, но архитектурный стиль и хитрости, безусловно, сохранились.

На самураев произвела сильное впечатление архитектура буддийских храмов в стиле дзэн.

В Японии была очень стратифицированная классовая система, и архитектура была одним из многих способов, которые власти использовали для поддержания статус-кво и укрепления идеи о том, что у каждого есть свое правильное положение в жизни. Существовали особые законы о роскоши, запрещавшие простым людям владеть домами в стиле, любимом, например, самураями. Класс самураев был очень впечатлен архитектурой буддийских храмов под влиянием дзэн, и они имитировали строгость и минимализм в своих собственных домах.Эти тенденции в конечном итоге проникнут в дома других классов. Одна область, в которой низшие классы действительно соответствовали своим начальству, заключалась в их скудной обстановке, но обычно это было из-за отсутствия средств, а не из-за эстетики.

Внешний вид

До наступления современной эпохи домашнее жилье в Японии ( минка, ) можно было разделить на следующие четыре категории:

• особняков ( нока )
• рыбацких домиков ( гёка )
• горных домиков ( санка )
• городских домов ( машина, )

Хотя все вышеперечисленное имеет региональные различия в зависимости от местного климата и наличия материалов, можно выделить некоторые общие черты.Например, эти дома в сельской местности, как правило, были одноэтажными, построенными из дерева и приподнятыми над землей на столбах. У них был пол из затвердевшей земли ( doma ), на котором готовили пищу, и еще одна зона с приподнятым деревянным полом для сна. Городские дома были меньше, чем другие категории из-за общей нехватки места в городах, но эта проблема была решена за счет строительства вверх, и поэтому многие machiya были двухэтажными. Городские дома довольно часто были пристроены друг к другу, а туалеты и источник воды разделялись между соседями.Многие городские дома были также помещениями собственника — небольшой мастерской или магазином. Окна были защищены раздвижными деревянными панелями ( amado ), которые выполняли роль ставен. Крыша была защищена от атмосферных воздействий за счет двускатной крыши, которую затем покрывали соломой, черепицей или черепицей. Крыши имели нависающие карнизы, а главный вход имел собственное покрытие ( genkan ).

Внешний вид традиционного японского дома

Juuyoh Tanaka (CC BY)

Архитектурный стиль более изысканных домашних домов стал известен как shinden-zukuri в средневековый период , и важной его частью было сочетание дома и сада.Сад был спроектирован таким образом, чтобы на него можно было смотреть из разных точек дома, сдвигая раздвижные окна и стены. Сам сад обычно был ландшафтным и мог содержать деревья, цветущие кусты, группы особых трав, участки мха, искусственные холмы, водные объекты и сад камней, хотя это не обязательно было большое пространство, поскольку все эти элементы можно было уменьшить в миниатюре. . В больших садах часто был собственный деревенский чайный домик ( сукия, ), выделенное место для японской чайной церемонии.Первоначально стиль синдэн-дзукури применялся только среди самураев.

История любви?

Подпишитесь на нашу бесплатную еженедельную рассылку новостей по электронной почте!

Интерьер

Гостиная ( zashiki ) впервые была замечена в домах самураев, которые, как представители высшего сословия, должны были давать аудиенции своим вассалам и чиновникам. По той же причине одна часть пола комнаты может быть немного приподнята ( jodan-no-ma ). Затем идея распространилась на дома простых людей в период позднего средневековья.В этой комнате может быть встроенный стол ( цукешоин ) напротив стены, еще одно похмелье из дома самураев.

Традиционный японский очаг

Fg2 (общественное достояние)

Внутренние раздвижные двери, покрытые бумагой ( fusuma ), были изготовлены путем наклеивания бумаги (или даже иногда шелка) на тонкую деревянную решетчатую раму. Двери закрывались или открывались, чтобы играть с размерами комнат, и окна часто проектировались таким же образом. Над обоими мог быть транец или рамма , — резной деревянный прямоугольник, обеспечивающий больше света и воздуха в комнате.Внутреннее пространство может быть дополнительно разделено с помощью отдельно стоящих бумажных экранов ( shoji ), которые могут быть складывающимися ( byobu ) или состоять из одной панели ( tsuitate ). Бумага, используемая в экранах, обычно была тоньше и прозрачнее, чем бумага, используемая для стен. В более деревенских домах также могут быть бамбуковые или тростниковые жалюзи ( sudare ) над окнами.

Свитки, часто вешанные в специально построенной нише в стене, изображали либо картину, либо образец тонкой каллиграфии.

Деревянный пол традиционного японского дома покрыт прямоугольными циновками татами, которые сделаны из соломы, но с верхним слоем тканой травы. Татами датируются периодом Хэйан (794–1185 гг. Н. Э.), И толщина и узор татами татами были показателем статуса в средневековой Японии. Хотя это не совсем стандартизованный для Японии размер, количество циновок татами, которые можно было выложить в одной комнате, стало обычным способом измерения площади пола.Размер одного татами в средневековье составлял 85 см х 1,73 м (2,8 х 5,7 фута). Отопление обеспечивалось переносными угольными жаровнями ( hibachi ) или стационарным центральным очагом, а в средневековый период освещение обеспечивали деревянные факелы или масляные лампы.

Мебель

Мебель была редкой в ​​японских домах в средневековый период, но могла включать напольные подушки ( забутон ), переносные подлокотники, низкий столик ( чабудай ), небольшие шкафы для хранения ( кодана ), скрытые шкафы ( сёдзи ). и сундуки ( tansu ).Эти предметы часто делались из необычного дерева или бамбука, а их дизайн и декор можно было сделать более сложными с использованием лака и позолоты. Ценности, такие как меч или украшения, хранились в сундуках, иногда, в соответствии с древней традицией айнов (коренное население Японии), в северо-восточном углу дома, где, как считалось, обитал дух-хранитель дома, Тисейкоро Камуи. .

Японская чайная

Анджелина Эрли (CC BY-NC-ND)

Одежда обычно хранилась на вешалках или вешалках, в то время как постельное белье состояло либо из особо толстого татами (или кучи тонких), либо из футона, тонкого матраса, набитого ватой, шерстью или соломой, который можно было легко сложить и хранить шкаф или уголок, когда они не используются.В холодные месяцы использовалось пододеяльник из шерсти или хлопка kakebuton . Летом спящие могут использовать противомоскитную сетку, подвешенную к потолку, — устройство, которое использовалось в Японии с древних времен.

Украшение

Многие люди вешали в своих домах произведения искусства, и они могли принимать разные формы. Висячие свитки ( какэмоно или какэдзику ) были сделаны либо из шелка, либо из бумаги и имели деревянный стержень внизу, который служил для прижимания свитка к стене и помощи в его свертывании для хранения.Свитки, часто вешанные в специально построенной нише ( tokonoma ) в стене, изображали либо картину, либо образец тонкой каллиграфии, либо их комбинацию. В случае с картинами они обычно изображали пейзажные сцены и обычно менялись в начале каждого из четырех сезонов, чтобы они тематически соответствовали периоду, в котором они просматривались.

Японский складной экран

Гриффиндор (общественное достояние)

Еще один способ продемонстрировать свой художественный вкус — нарисовать картины на бумажных раздвижных дверях комнаты, на самих бумажных стенах или на отдельно стоящих экранах.Более дешевый способ украсить дом — купить гравюры на дереве. Они были особенно популярны в городах с 17 века н.э. и обычно показывали городские сцены (особенно связанные с досугом), известные живописные места и актеров. Отпечатки наклеивались прямо на стены или ширмы. Наконец, чисто декоративные украшения в доме использовались редко, но могли быть выставлены прекрасные образцы фарфора или лака. Орнаменты, а иногда и композиция из цветов или курильница для благовоний были размещены на полках, которые обычно были расположены в шахматном порядке ( чигайдана, ).

Хотя в японском доме могут быть некоторые ценные предметы коллекционирования, они никоим образом не были заперты, и грабителю нужно было только открыть оконную перегородку или даже входную дверь. По этой причине те, кто мог себе позволить, часто нанимали смотрителя, если они отсутствовали какое-то время. Другим следствием этого отсутствия безопасности было то, что к любому неизвестному человеку, приближающемуся к дому, относились с подозрением, поэтому посетители, приближаясь к двери, выкрикивали: «Извините», — традиция, которая до сих пор продолжается в современной Японии.

Создание этого контента стало возможным благодаря щедрой поддержке британского фонда Сасакавы.

Перед публикацией эта статья была проверена на предмет точности, надежности и соответствия академическим стандартам.

Снесите, восстановите, повторите: почему Япония сносит свои дома через 30 лет | Города

В пригородном районе Мидоригаока, примерно в часе езды на поезде от Кобе, Япония, все дома были построены одной компанией на одном заводе.Стальные каркасы с панельными стенами и потолками, эти дома сотнями сгруппировались в то, что когда-то было совершенно новым пригородным городом. Но они были недолговечными.

Daiwa House, один из крупнейших производителей сборных домов в Японии, построил этот город в 60-х годах во время послевоенного жилищного бума. Это мало чем отличается от пригородных районов западного мира с подъездами, балконами и линиями крыш, которые смещаются и повторяются вверх и вниз по блокам пологих извилистых дорог. Большинство домов, построенных в 60-х годах, больше не стоят, их уже давно заменили более новые модели, отделанные имитацией кирпичного керамического сайдинга бежевого, розового и коричневого цветов.В конце концов, срок службы большинства этих сборных домов — да и большинства домов в Японии — составляет всего около 30 лет.

В отличие от других стран, японские дома со временем постепенно обесцениваются, полностью обесцениваясь в течение 20 или 30 лет. Когда кто-то выезжает из дома или умирает, дом, в отличие от земли, на которой он стоит, не имеет стоимости при перепродаже и обычно сносится. Такой подход, основанный на утилизации и строительстве, является особенностью японского рынка жилья, которую можно по-разному объяснить некачественным строительством для быстрого удовлетворения спроса после Второй мировой войны, неоднократными пересмотрами строительных норм и правил для повышения устойчивости к землетрясениям и циклом некачественного технического обслуживания. к отсутствию каких-либо стимулов для продажи домов для перепродажи.

В Мидоригаока даже новые дома, построенные в 80-х и 90-х годах, приближаются к концу своего ожидаемого срока службы. При нормальных обстоятельствах их дни могут быть сочтены.

Типичный сборный дом в Мидоригаока, Япония, построенный Daiwa House. Фотография: Nate Berg

Но в конце одного квартала есть знак, что все меняется. Строительные леса окружают пустой дом на углу, и рабочие из Daiwa House с лязгом прячутся внутри. Дом не сносят, а ремонтируют: меняют план этажа, сносят стены, открывают кухню и усиливают изоляцию.Вместо того, чтобы снести дом, чтобы следующий покупатель мог построить что-то новое, они восстанавливают его изнутри и возвращают на рынок. Это относительно редкий товар, но то, что становится все более распространенным в Японии: подержанный дом.

«Впервые японцы начинают ценить жизнь в старых домах, — говорит Нобору Кайхо, сотрудник отдела общественной информации Daiwa House.

Смена населения

Повсюду, от крупных мегаполисов, таких как Токио и Осака, до средних городов и пригородных жилых комплексов, отремонтированные здания представляют собой развивающуюся нишу на рынке недвижимости, символизирующую драматические преобразования, происходящие в Японии.Страна сокращается с отрицательными темпами роста, которые, как ожидается, сократят ее нынешнее население с 127 миллионов до 88 миллионов к 2065 году. Это также стареющее общество, и через 20 лет более трети его жителей будут в возрасте 65 лет и старше. По мере того, как население сокращается и стареет, оно также концентрируется в мегаполисах, оставляя пустыми миллионы пригородных и сельских домов. По данным исследовательского института Nomura, текущий уровень вакантных площадей по стране составляет около 13%, и ожидается, что к 2033 году этот показатель превысит 30%.В сочетании с застойной экономикой Японии эта статистика убедила многих, что рынок новостроек начнет иссякать.

Необычное зрелище… Дом в Мидоригаока на ремонте. Фотография: Нейт Берг

Стимулируя строительство, мы можем стимулировать соседство — это форма реконструкции города

Мицухиро Токуда, профессор архитектуры

Как и Daiwa House, многие другие крупные производители жилья занимаются ремонтом. В 45 минутах езды к северу от Токио находится крупнейший в стране производитель сборных домов, Sekisui House, и владеет домашним парком с его новейшими моделями.Большинство из них обслуживает элитный сегмент рынка, с большими многоэтажными планировками и роскошной отделкой, но в углу спрятан более скромный двухэтажный дом. Первый этаж обставлен как типичный дом 80-х годов: маленькие комнаты, сильно разделенные пространства и даже кресло в гостиной. Наверху тот же план этажа был обновлен: кухня выходит в обеденную зону, а стены отодвинуты назад или вообще удалены. Традиционная гостиная с татами в старой планировке становится медиа-комнатой с низким диваном и телевизором с плоским экраном.

Для компании этот простой ремонт может превратить пустующий дом в новую распродажу. «Если мы сможем реконструировать эти старые дома, их стоимость не упадет до нуля, и нам не придется их сносить», — говорит Кеничи Исида, управляющий в Sekisui House. «В настоящее время у молодых людей не так много денег, поэтому они без колебаний покупают более старые здания».

В Такацуки, на полпути между Осакой и Киото, эта экономическая реальность очевидна. «Многие представители молодого поколения в моем районе живут в отремонтированных домах, — говорит 39-летний житель.Сам он живет в отремонтированном доме Секисуи с женой и двумя маленькими детьми и отмечает, что цена отремонтированного дома была намного ниже, чем цена нового. «Мы хотим сэкономить на уходе за нашими детьми и родителями», — говорит он. «Для нас отремонтированный дом, расположенный недалеко от дома моих родителей, имеет гораздо большую ценность, чем недавно построенный дом, расположенный далеко».

Модели, демонстрирующие планы этажей дома до и после ремонта, построенного производителем жилья Sekisui House в их выставочном зале к северу от Токио, Япония.Фотография: Nate Berg

. Это не только крупные производители жилья. Зои Уорд — агент по недвижимости в Токио и генеральный директор Japan Property Central, которая специализируется на поиске домов для экспатов, и она говорит, что покупатели начинают пересматривать ценность старых зданий. В последние годы открылись новые компании, которые специализируются на обновлении старых пространств. «Иногда они выпотрошат все здание до его бетонной оболочки», — говорит она. «Снаружи он не будет отличаться от окружающих зданий, но внутри он будет выглядеть как новый дом.”

По мере того, как в Токио растет спрос на жилье, ремонтные компании ищут людей, готовых продать его. «Мы заставляем их звонить каждый день», — говорит Уорд.

«Новый образ жизни»

Ремонт — это не всегда вариант. В пригороде Токио Татикава Широ Кавасима и его жена, оба среднего возраста, идут по фальшивому району, заполненному образцами домов. Дома, построенные производителями сборных домов и местными плотниками, выставлены на обозрение и доступны для экскурсий в сопровождении активных продавцов.Пара, которая живет поблизости, покупает новый дом, хотя и неохотно. «Я действительно горжусь своим старым домом», — говорит он. «Это прискорбно, но я должен его снести».

Дому 70 лет, он говорит, что это большая редкость, и он страдает от структурных повреждений, ремонт которых непомерно дорого обходится. Переезд также выходит за рамки бюджета, поэтому его единственный выход — снести старый дом и построить заново. Представленные здесь дома ему не нравятся. «Вовсе нет», — разочарованно отвечает он. «Я просто хочу простую базовую структуру», — говорит он.Как его нынешний дом.

У молодых людей, особенно в городах, есть более гибкие возможности. Чтобы удовлетворить их, новые компании выходят за рамки обычного жилья. В последние годы ряд небольших девелоперских компаний скупали старые здания и использовали их в новых целях. Токийская компания ReBITA превращает многоквартирные дома, офисы и общежития компаний в общие рабочие места — доступные арендные единицы с общими кухнями и рабочими зонами.По словам Азби Брауна, директора Института будущего дизайна Канадзавского технологического института в Токио, такие помещения были редкостью в Японии всего пять лет назад. «Это новый образ жизни, и я не думаю, что многие крупные жилищные компании его восприняли». Он говорит, что речь идет не только о снижении стоимости жилья, но и о более ориентированной на общину форме жизни. Некоторые даже видят в таком социальном пространстве окольный путь обращения вспять низкой рождаемости в стране.

Одно из многих пустующих сборных домов 1960-х годов в старой части Мидоригаока.Фото: Нейт Берг

Перед лицом демографических тенденций в Японии столичное правительство Токио проводит свою собственную небольшую работу по социальной инженерии, уделяя особое внимание ремонту средних и высотных жилых домов, которые росли по всему городу в 60-х и начале 70-х годов. . Чтобы вдохнуть новую жизнь в эти здания, столица поощряет переезд семей с маленькими детьми, отдавая предпочтение их заявкам. Это также помогает людям получить право на получение жилья, если они решат жить рядом со своими престарелыми родителями.«Все эти усилия связаны с проблемами нашего стареющего общества», — говорит Хироюки Эбина, директор по планированию и жилищному строительству Бюро городского развития.

Но дело не только в обновлении резидентского пула. Соответствующие здания часто обслуживаются ассоциациями арендаторов, и по мере того, как пожилые арендаторы умирают, остается меньше денег на содержание и ремонт после землетрясения. Чтобы внести больший вклад в эти усилия, Агентство городского возрождения национального правительства пытается заманить в эти здания молодых людей.

Один из подходов — это партнерство с минималистичным розничным продавцом Muji. Помимо присутствия по всему миру, японский бренд сохраняет значительную известность в своей стране, где его простые, утилитарные продукты широко популярны. Благодаря сотрудничеству с Агентством городского возрождения, Muji приступила к ремонту и косметическому ремонту квартир в государственных жилых домах, чтобы привлечь более молодых арендаторов — снося стены, заменяя неуклюжие кухонные шкафы открытыми складскими помещениями и стеллажами, освобождая место для хранения велосипедов.

Отремонтированный многоквартирный дом в деревне Мудзи в Цудануме, Токио. Фотография: Alamy

«Старый дизайн не соответствует вкусам молодежи», — говорит Кодзи Кавачи, директор отдела жилищного строительства Muji, отмечая, что многие здания имеют тесную, чрезмерно разделенную планировку. «Ремонт основан на идее, что небольшие отдельные комнаты могут быть объединены в большие пространства», — говорит он. Компания удаляет излишки отделки в комнатах и ​​заменяет их чистыми белыми поверхностями и запасной деревянной мебелью.Кавачи говорит, что модули Muji получают в пять-семь раз больше приложений, чем обычные устройства.

На данный момент компания завершила более 500 ремонтов и планирует продолжить выпуск от 150 до 200 единиц в год. Агентство городского возрождения, в ведении которого находится более 750 000 единиц жилья, имеет простор для экспериментов.

Новый городской пейзаж

По мере того, как население Японии сокращается и перемещается, спрос на площади становится все более неравномерным, в результате чего многие малые и средние города находятся в состоянии медленного спада.В южном городе Китакюсю, бывшем металлургическом городе, темпы прироста населения упали до -1,5%. Всего в часе езды на поезде находится Фукуока, стартовая столица Японии и пятый по величине город страны, в котором наблюдается приток населения из-за стратегических налоговых льгот и реформ иммиграции иностранных резидентов. Но пока Фукуока процветает, Китакюсю пустеет.

Для Мицухиро Токуда спад был особенно заметен в центральной части города, компактной сети узких торговых улиц и больших торговых рядов.Токуда, профессор архитектуры Технологического института Кюсю, начал исследование центра Китакюсю, чтобы определить, какая часть города стала вакантной. Вместе с группой студентов он провел подробный опрос, чтобы определить, какие здания частично или полностью пустуют, а какие можно использовать повторно.

«Но мышление ничего не может изменить, — говорит он. Поэтому он начал небольшой бизнес, чтобы работать с владельцами недвижимости над обновлением пустующих площадей для новых целей. Их первый продукт занял свободный 5-й этаж и превратил его в общие офисные помещения, которые теперь используются графическими дизайнерами и видеоредакторами.

Токуда идет по первому этажу невысокого здания недалеко от центра Китакюсю. Это бывшая швейная фабрика, давно пустовавшая. Токуда и его команда превратили его в смесь новых пространств — общественную комнату, небольшие офисы, творческие рабочие места для местных мастеров, кафе и различные бутики. В одном есть старинные книги в мягкой обложке. В другом витрине — пара мокасин с леопардовым принтом. Практически все площади сданы в аренду.

Мицухиро Токуда на заднем дворе традиционного дома в Китакюсю, который сейчас переоборудован в кафе.Фотография: Nate Berg

Рядом находится отреставрированный ресторан Mizutama Shokudo. «Нам нравятся старые здания, поэтому, когда мы начинали свой бизнес, мы с самого начала искали старую собственность», — говорит совладелец Юка Исикава. «Нам понравилось, что это здание не выходит окнами на оживленную главную улицу, а находится в тихом торговом районе в старинном стиле».

Подавая здесь еду, мы хотим передать красоту старинных вещей, которые долгое время ценились людьми.

Юка Исикава, владелица ресторана

Она признает, что старые здания имеют некоторые недостатки.Иногда дождь просачивается сквозь старую крышу, а недавний пожар по соседству частично сгорел часть деревянной конструкции. Но, по ее словам, это часть характера помещения и сочетается с тематикой ресторана, в котором подают блюда «домашней кухни». «Подавая такую ​​еду в этом старом здании, мы хотели бы и дальше передавать красоту старых вещей, которые долгое время ценились людьми».

Токуда говорит, что он видел больший потенциал для повторного использования этого типа зданий и хотел научить других попробовать это на себе.В 2011 году он открыл то, что он называет «Школой реновации», в которой студенты — в основном архитекторы, дизайнеры и бизнесмены — разрабатывают бизнес-планы по повторному использованию пустующих площадей. Это ускоренный курс, и в течение недели команды выявляют свободные места, изучают местные потребности и создают планы. В последний день они делятся своими планами с собственниками. Токуда говорит, что школа реализовала десятки проектов. Школы ремонта теперь проводятся в городах по всей Японии, создавая новые торговые площади, отели, кафе и квартиры из некогда пустующих зданий.

Воздействие легко увидеть в Китакюсю. Идя по торговой улице, Токуда указывает на четыре разных здания в одном квартале, которые были повторно использованы или реконструированы с помощью Школы ремонта. Владельцы недвижимости и бизнесмены даже создали ассоциацию, которая собрала средства на благоустройство улицы. Потрескавшийся асфальт на узкой улочке был заменен квадратной бетонной брусчаткой, оттенки серой которой выложены длинной мозаикой. Уличные фонари были выкрашены в ярко-зеленый цвет, а некоторые владельцы магазинов, например те, у кого есть бар в старом грузовом контейнере, добавили скамейки и сиденья на улице для общественного пользования.Токуда говорит, что такой подход к повторному использованию пространства может стать своего рода катализатором изменений. «Стимулируя здание, мы можем стимулировать окрестности», — говорит он. «Это форма обновления города».

Исикава, совладелец ресторана, говорит, что отремонтированные здания, подобные ее, представляют собой надежду на будущее в Китакюсю. «Мы хотим создать новый цикл« жить в городе, работать в городе и покровительствовать городским предприятиям »».

Путешествие для написания этой статьи было поддержано стипендией Абэ для журналистов, отчетным грантом Совета по исследованиям в области социальных наук и Центром глобального партнерства Японского фонда

Следите за Guardian Cities в Twitter, Facebook и Instagram, чтобы присоединиться к обсуждение, или изучите наш архив

Долой старое, присоединяйтесь к новому: почему старые здания непопулярны в Японии

На западном рынке жилья многовековые дома ценятся за их историю и оригинальные черты, в то время как новостройки часто представляют собой демонстрационные дома, рассчитанные на массовое обращение.В Японии все наоборот. Здесь желание новых построек — это больше, чем просто предпочтение, это суть рынка жилья, на котором дома почти никогда не перепродаются, а возраст всегда отрицательный. Увлечение сносом и восстановлением — это сложный вопрос: если полагаться на древнее признание быстротечности в сочетании с недоверием к краткосрочным методам строительства и столкнуться с постоянно меняющимися инновациями в области безопасности, то предпочтение новому можно понять.

Ответственное за мантру о том, что японский дом строится на 30 лет, японское правительство обеспечило передачу земли, а домов — нет.Этот 30-летний «факт», переросший в несколько самовоспроизводящийся цикл, был взят из исследования домов, которые были снесены, но сосредоточен только на их продолжительности жизни, игнорируя при этом гораздо более старые дома, которые все еще стоят. Предполагается, что даже традиционные деревянные дома прослужат около 60 лет, но это во многом зависит от ухода за ними.

Созданная для поддержания здоровья строительной отрасли страны, эта тактическая фигура стала восприниматься обществом как факт, поскольку дома построены в соответствии с этими критериями, но никогда не выходят за их пределы.Достаточно понаблюдать за относительно коротким строительством среднего японского дома с тонкими стенами, ограниченной изоляцией и простым дизайном, чтобы знать, что его не будет через 100 лет. В то время как правительство несет ответственность за определение предположительно номинальной продолжительности жизни средней собственности, концепция временного жилья всегда присутствовала в Японии из-за истории адаптации и инноваций.

Сосуществование страны с природой и стихийные бедствия, которые регулярно сотрясают землю, сыграли решающую роль в развитии концепции собственности и принадлежности.В связи с тем, что здания постоянно разрушаются от землетрясений, цунами и пожаров, концепция постоянного сооружения не считалась осуществимой, и, таким образом, поощрялось внимание к развитию как положительному результату. В то время как красота и традиции превозносятся и сохраняются, основное внимание уделяется культурным традициям и месторасположению, а не самим зданиям. Например, сегодня святыни восстанавливаются в среднем каждые 20 лет, что дает ощущение обновления, а также поддерживает навыки строителей святынь — факторы, которые считаются гораздо более важными, чем пресловутые кирпичи и строительный раствор.

Хотя эта быстротечность всегда была частью менталитета жилья, она усугубилась после разрушения и восстановления жилых районов во время Второй мировой войны. Сосредоточение внимания на количестве над качеством приводит к тому, что новые дома строятся в рекордные сроки, без особых размышлений о том, сколько они могут прослужить. Хотя это было то, что было необходимо в то время, это привело к общему мнению о том, что дома плохого качества и долго не прослужат — впечатление, которое никогда по-настоящему не изменилось. Было бы возможно начать строительство домов более высокого качества после восстановления, однако рынок уже был на своем пути, и строительная отрасль была рада сохранить его таким же образом.

Развитие сейсмостойких инженерных технологий вызвало еще большее недоверие к старым домам. Когда-то в результате землетрясения были снесены дома, но теперь надежда на предотвращение приводит к их замене. В связи с постоянно меняющимися законодательными требованиями к зданиям, дома, не соответствующие последним стандартам, по понятным причинам нежелательны, особенно в условиях «запоздалого» землетрясения в Токио, которое всегда надвигается на расстоянии. В то время как индивидуальные семейные дома относительно легко снести и перестроить, при строительстве кондоминиумов возникают более сложные проблемы.Поскольку многие из них принадлежат коллективным арендаторам, четыре пятых которых должны согласиться на любые работы по ремонту или реконструкции, зачастую соглашения не достигаются. Во многих случаях снос старых зданий открывает пространство для более высоких зданий с меньшими квартирами, а это означает, что сносить более выгодно с финансовой точки зрения, чем восстанавливать, — это простая задача для компаний и агентств.

Тем не менее, оставление домовладельцев на рынке, где отрицательный капитал является нормальным явлением и без каких-либо реальных стимулов для перепродажи домов, действительно предлагает серебряную подкладку: свободу.Возможность спроектировать дом, не беспокоясь о будущих покупателях, и зная, что он все равно будет обесцениваться, позволяет людям проектировать дом для себя и ни для кого другого. В 2014 году в Японии было более 500 000 зарегистрированных архитекторов по сравнению с ничтожной цифрой в 105 000 в Америке, что свидетельствует о том, что отрасль используется иначе, чем в большинстве стран мира. Вместо того, чтобы работать над крупными проектами, архитекторы участвуют в проектировании отдельных домов, будь то необычные или повседневные творения — важна индивидуализация.Хотя проектирование собственного дома на Западе необычно, в Японии это нормально и означает, что по большей части нет двух одинаковых домов.

Так называемая 30-летняя продолжительность жизни, навязанная японским домам, — это не только проклятие, но и благословение, предлагающее чувство свободы в дизайне, но гарантия отрицательной справедливости для домовладельцев. Хотя предпочтение новому старому на первый взгляд может показаться поверхностным, в Японии это имеет больше смысла, чем вы могли ожидать.

Лили Кроссли-Бакстер

Похоже на это:

Превращение дома в (типичный) дом в Японии

Гнезда угря: мода на узкие дома в Японии

Перед постройкой: церемонии закладки фундамента в Японии

Почему японские дома выглядят так необычно? | архитектура

House NA, Sou Fujimoto, 2011, Токио, префектура Токио.Из дзютаку

Это вопрос, который Наоми Поллок задала себе по прибытии в Японию — 27 лет спустя она ответила на него в дзютаку

Почему японские дома так необычны для жителей Запада? Почему они такие маленькие? И почему японские домовладельцы предпочитают снести и заменить их через несколько лет? Эти вопросы заинтриговали родившуюся в США архитектора и писателя Наоми Поллок с тех пор, как она приехала в страну в качестве аспиранта в 1988 году. «Мой профессор спросил меня, что я хочу изучать, — вспоминает она, — и я сказала:« Я хочу узнать, почему здания в Японии выглядят так странно.””

Это не было проявлением дерзкого ориентализма со стороны Поллока. Даже по сравнению с восточноазиатскими соседями дома, улицы и города Японии совершенно разные. «Я обнаружила, что в зданиях, построенных под странными углами, в городах, где было очень мало организационных приспособлений, использовались самые разные материалы, — вспоминает она.

Garden & House, Ryue Nishizawa, 2011, Токио, префектура Токио. Изображение предоставлено Иваном Бааном. Из Дзютаку

Ее профессор посоветовал ей сначала взглянуть на старые, чтобы понять новые здания.И поэтому днем ​​она изучала традиционные фермерские дома, а по вечерам посещала вечеринки открытых дверей в недавно построенных жилищах.

«В Японии есть замечательный обычай: когда архитектор заканчивает здание, прежде чем передать его клиенту, он устраивает день открытых дверей и приглашает всех, кого знает», — объясняет она. «Я сделал это своей частной учебной программой, чтобы посещать как можно больше людей».

Плоды исследований Поллока будут опубликованы в начале следующего месяца. Дзютаку: японские дома — это 512-страничный обзор необычайно творческой и разнообразной внутренней архитектуры Японии.Есть модернистские дома в стиле Мис; бетонные дома в форме силоса; дома, построенные почти полностью из окон; дома, заполненные растениями; и образцы домашней архитектуры, которые могли бы сойти за абстрактную скульптуру, а не за жилище.

Outdoor House, Be-Fun Design, 2011, Ота-ку, префектура Токио. Из Дзютаку

Хотя дизайн может сбить с толку европейцев или жителей Северной Америки, Поллок говорит, что многие аспекты японской архитектуры можно объяснить исторически.Например, привычка сносить и заменять дома превалирует в более ранней практике замены отдельных частей здания.

«Когда одна деталь изнашивалась, вы просто вытаскивали ее и вставляли новую», — объясняет Поллок. «Так же, как если бы экранная бумага Сёдзи порвалась, ее просто переклеивают. Старые дома поддерживались огромными деревянными каркасами, которые были связаны вместе, и их можно было разобрать, как игрушки, и отстроить заново в любом месте ».

Странные углы, присутствующие во многих японских домах, являются следствием строгих законов страны о солнечном свете, которые ограничивают количество теней, которые может отбрасывать здание.«Крутые крыши напрямую связаны с этими законами», — объясняет Поллок. «Они гарантируют, что на улице будет хоть немного солнечного света. Многие архитекторы решают, какой объем заполнит предписанное законом пространство, и проектируют крышу, соответствующую этой линии ».

Небольшие размеры домов — это не только отражение высоких требований, предъявляемых к ограниченному участку земли, но и предпочтение семейных контактов. «Отчасти удовлетворение небольшим пространством связано с уютным ощущением дома», — говорит Поллок.«Родители могут захотеть услышать, как играют их дети, даже если они не видят их. Им нравится знать это, когда кто-то входит в дом, даже если они их не видят ».

Window House Yasutaka Yoshimura 2013, Миура, префектура Канагава

Кроме того, существуют архитектурные аспекты, которые, несмотря на десятилетия жизни в Японии, продолжают радовать Поллока своими взглядами на японское общество. «Один из моих любимых домов в книге — Дом у окна Ясутаки Ёсимуры», — объясняет она.«Это дом для выходных, построенный недалеко от набережной, с двумя огромными окнами по бокам. Когда семья остается там, шторы задернуты, но когда их нет, они оставляют их открытыми. Вы можете смотреть прямо с улицы на океан. Это сделано так, потому что они не хотели закрывать обзор », — удивляется наш автор. «Не думаю, что в США можно встретить такую ​​архитектуру».

Как доказывает Дзютаку, домашняя правда может быть намного более странной, чем вымысел. Чтобы узнать больше об этой увлекательной книге, перейдите сюда; а чтобы заказать свою копию, перейдите сюда.

Дзютаку: японские дома

Японский дом: основные элементы традиционной японской жилой архитектуры.

① Ōmune (大 棟) — Главный хребет

ōmune — главный выступ крыши, самая высокая часть дома. Он охватывает munegi , или коньковую балку. После того, как опорный каркас дома завершен и коньковая балка наконец установлена, проводится церемония поднятия коньковой балки jtōshiki , чтобы благословить дом и молиться за его безопасность.Эта церемония также известна как mune-age или tatemae .

② Хафу (破 風) — Гейблс

hafu — это треугольные торцевые панели или секции, включая фронтальную торцевую стену и доски баржи, а также любые декоративные пластины на поверхности фронтальной стены. Существуют разные названия для разных стилей hafu . Куполообразные фронтоны в форме колокола называются кара-хафу (буквально, китайский двускатный фронтон), а треугольные фронтоны в конце вогнутых покатых крыш называются чидори-хафу , потому что они напоминают опускающиеся крылья чидори . (зуек) птица в полете.

③ Kayabuki-yane (茅 葺 屋 根) — соломенная крыша

Kaya — это общий термин для тростника и травы, используемых для изготовления кровельной соломы. Используются очень водостойкие стебли, такие как стебли травы сусуки ( Miscanthus sinensis ) и йоши , тростника обыкновенного ( Phragmites australis ). Черепица, которую сегодня можно увидеть в домах в традиционном стиле в Японии, стала обычным явлением во второй половине восемнадцатого века.Другие традиционные кровельные материалы включают деревянную черепицу кокера-буки и хивада-буки , черепицу из коры кипариса.

④ Taruki (垂 木) — Стропила

taruki — это стропила, которые простираются от коньковой балки до карниза крыши. Shitaji — это название, данное деревянным каркасам крыши, таким как прогоны или рейки, закрепленным горизонтально поперек стропил, к которым крепится кровля.

⑤ Hisashi (庇) — Карнизы окон и дверей

Hisashi — это дополнительные карнизы, выступающие над окнами и входами, построенные под основной крышей для создания тени и защиты от дождя. roku-hisashi — это простой набор карнизов, консольных прямо из стены, с плоской нижней стороной и слегка наклонной верхней стороной. udegi (траверса) hisashi имеет более крутой наклон крыши, поддерживаемой распорками траверсы.

⑥ Коши Мадо (格子 窓) — Решетчатое окно

Kōshi mado — это окна с решеткой из тонких деревянных планок, помещенных в деревянную раму. Те, которые полностью состоят из параллельных полос без каких-либо перемычек, называются renji . Поскольку они обеспечивают эффективную безопасность, пропуская воздух и свет, renji используются как для раздвижных дверей, так и для окон. Решетчатые окна в белых оштукатуренных стенах второго этажа традиционных домов Киото мати-я известны как мушико-кабэ .

⑦ Engawa ( 縁 側) — Веранда

engawa — это открытый коридор или веранда с деревянным полом, построенная вокруг дома. Распространенная характеристика традиционных японских домов, engawa обеспечивает доступ изнутри и снаружи во многие комнаты. Engawa без шторок от дождя или внешних панелей для защиты от дождя называется nure-en .

⑧ Энбашира (縁 柱) — Столбы веранды

en-bashira — это столбы или столбы на внешнем крае веранды, которые поддерживают прогоны карниза веранды. Энбашира , также известная как Энгава-башира .

⑨ Куцу-нуги Иши (沓 脱 ぎ 石) — ступенька

куцу-нуги иши — это каменная ступенька или плита, помещенная перед энгава или внутри главного входа в дом. Здесь можно снять обувь и оставить на ступеньке перед входом в дом.

⑩ En-no-Shita (縁 の 下) — Под полом

en-no-shita — это ползунок под верандой или полом, созданный для обеспечения вентиляции и снижения влажности внутри дома.Некоторые полностью закрыты плинтусами, чтобы предотвратить скопление мертвых листьев и мусора под домом, в то время как другие имеют промежутки между досками для улучшения воздушного потока. Это излюбленное место кошек и собак, чтобы укрыться от дневной жары.

⑪ Tobukuro (戸 袋) — Ящик для штор от дождя

tobukuro — это высокое, похожее на шкаф, место для хранения вещей, обычно на одном конце engawa или около входа в дом, для хранения дождевых ставен и раздвижных дверей, когда они не используются.

⑫ Dodai (土 台) — фундамент подоконник или подножка

dodai — это система горизонтальных балок, которые образуют опорную плиту у основания японского деревянного здания. Они вырезаны из устойчивой к гниению древесины, такой как каштан, и уложены прямо на фундаментные камни, образуя основу для столбов здания. Однако многие важные внутренние столбы здания, такие как дайкоку-башира (главный столб), располагаются непосредственно на камнях фундамента, а не на додаи .

⑬ Сосэки (礎 石) — Камни основания

Сосэки — фундамент здания. Для обеспечения устойчивости их закладывают в подушку из камня или утрамбованного гравия. В старой минке опорная плита и столбы располагались на круглых необрезанных камнях основания, а дайкоку-башира (главный столб) обычно помещали на специальный квадратный камень.

Японские формы крыш

Слева направо: иримоя — вальмовая и двускатная крыша; yosemune — шатровая крыша; кируцума — открытая двускатная крыша.

На рисунке выше показаны три типичных типа крыши традиционного японского дома.

Кирицума (открытый фронтон, справа) — самый простой стиль, в котором крыша спускается от конька до карниза с двух сторон, образуя два треугольных фронтона на узких концах дома.

yosemune (шатровая крыша, в центре) имеет четыре стороны, спускающиеся от конька до карниза, и не имеет фронтонов. Две противоположные стороны крыши имеют форму трапеции, а две другие — треугольной.

Крыша irimoya (слева) объединяет вальм и фронтон в единую крышу. Эта крыша представляет собой двухскатную двускатную крышу наверху, но на полпути превращается в четырехскатную крышу.

Наружные стены дома, которые выровнены параллельно линии хребта, известны как стены хира, , а более короткие торцевые стены под фронтонами называются стенами цума . Дома с главным входом на фронтоне цума называются цума-ири , а дома с главным входом на стороне, идущей параллельно линии хребта, называются хира-ири .

Элементы интерьера традиционного японского дома

① Saobuchi (竿 縁) — потолочные рейки

Saobuchi — длинные узкие рейки, поддерживающие потолочные панели ( tenjō ita ). Они бывают как конструктивными, так и декоративными. Saobuchi обычно выровнены параллельно той стороне комнаты, где находится tokonoma (декоративная ниша), и расположены с интервалами от 30 до 60 сантиметров.

② Ranma (欄 間) — Транцевая панель

A ranma — это декоративная открытая панель во внутренней верхней стене между перемычкой kamoi и потолком, обеспечивающая свет и вентиляцию. Есть много стилей , ранма . Коши-ранма состоит из простой решетчатой ​​панели, а сёдзи-ранма — это небольшие раздвижные панели, которые можно открывать и закрывать. Sukashibori ranma — это ажурное резное панно, которое вписывается в раму ranma .

③ Kamoi (鴨 居) — Перемычка раздвижной двери

kamoi — перемычки над проемами для раздвижных дверных панелей fusuma или shōji . У них есть углубленные направляющие для раздвижных панелей. Mume-kamoi — это перемычки, в которых нет следов. На участках стены без дверных проемов добавлены декоративные горизонтальные брусья под названием tsuke-kamoi , чтобы продолжить линию балок kamoi вокруг комнаты.

④ Shiki-i (敷 居) — Накладка на порог, порог

shiki-i — это горизонтальный деревянный подоконник в нижней части дверного проема. Shiki-i — это также название, данное деревянному брусу, помещенному над порогом ворот или входа, чтобы отделить интерьер от внешнего. Японское выражение « сики-и га такай » (буквально «порог высок») является метафорой психологического барьера или чувства неловкости при приближении к кому-либо.

⑤ Fusuma (襖) — раздвижная перегородка ）

Fusuma — непрозрачные раздвижные панели, используемые для разделения комнат в японском стиле ( Washitsu ). Fusuma состоит из деревянного каркаса, покрытого с обеих сторон плотной бумагой или тканью. Они оснащены рамкой из лакированного дерева по внешним краям панели. Термин фусума происходит от фусума сёдзи , непрозрачных панелей, используемых для разделения фусума или спального места. Фусума может также называться караками-сёдзи или просто караками .

⑥ Shōji (障 子) — полупрозрачные раздвижные экраны

Shōji — это полупрозрачные раздвижные панели, закрывающие дверные и оконные проемы, обеспечивая конфиденциальность и позволяя свету проходить сквозь них. Они состоят из деревянного решетчатого каркаса, покрытого с одной стороны натянутой бумагой сёдзи . Раздвижные панели со стеклом снаружи и панели сёдзи , которые можно сдвинуть снизу, называются юкими-сёдзи (сёдзи, смотрящие на снег).

⑦ Tokonoma (床 の 間) — Декоративный альков ）

Альков tokonoma — это декоративный элемент, характерный для гостиной в доме в японском стиле. Утопленный в одну из стен комнаты и немного приподнятый над уровнем пола, он используется для демонстрации настенных ковров и цветочных композиций икебана . Токонома возникла в период Муромати (1336 — 1573), когда хозяин дома сидел в отдельной части комнаты с приподнятым полом, принимая своих вассалов.Эта площадь повышенного этажа получила название toko . Даже в наши дни самые высокие места для сидения в приемной — это те, которые ближе всего к tokonoma . kamiza или «почетное место» означает сидеть лицом к комнате спиной к tokonoma , точно так же, как лорд и повелитель прошлых веков.

⑧ Kokabe (小 壁) — Стены над перемычкой

кокабэ представляет собой узкую горизонтальную секцию стены, которая частично идет вниз от потолка и останавливается примерно на высоте головы.Часть стены, которая отделяет альков tokonoma от остальной комнаты, — это kokabe . Деревянная крестовина у основания кокабэ перед токонома называется отосигаке . Короткие участки стены между перемычками и потолком также называются кокабэ . Другое название кокабэ — сагари-кабэ , или «подвесная стена».

⑨ Токобашира ( 床柱 ) — Столб альков

Токобашира — декоративные столбы по обе стороны от ниши токонома . Tokobashira обычно квадратные, но визуальный интерес может быть добавлен за счет использования круглых столбов, столбов полуквадратной формы с корой, оставленной на углах, и столбов со скошенными краями.

⑩ Toko-gamachi (床 框) — Облицовочная доска

toko-gamachi — это горизонтальная декоративная доска, используемая для покрытия передней части фальшпола ниши tokonoma . Toko-gamachi часто покрывают лаком, а драгоценная древесина часто используется в качестве элемента дизайна.Небольшие изменения уровня пола обычны в традиционных японских домах, и kamachi — это термин для деревянных досок, используемых в качестве облицовки для покрытия торцов деревянных конструкций пола, где эти уровни меняются. В японском генкане (прихожая) кусок дерева, закрывающий ступеньку в дом, называется agari-kamachi (см. ⑧ на иллюстрации irori ниже).

⑪ Nageshi (長 押) — Анкерные балки

Нагеши — это балки, проходящие между столбами стены, чуть выше высоты головы.Раньше они служили связями для укрепления здания, но сейчас они в основном декоративные.

⑫ Tenbukuro (天 袋) — Верхний шкаф

tenbukuro — это верхний шкаф с двумя или четырьмя раздвижными дверцами, который обычно находится над шкафом chigaidana или над шкафом oshiire . Подобный шкаф, иногда расположенный ниже чигайдана на уровне пола, называется дзибукуро .

⑬ Чигайдана (違 い 棚) — ступенчатые полки ）

чигайдана — это набор декоративных ступенчатых полок, размещенных в нише рядом с нишей tokonoma .Чигай-дана состоит из двух или трех полок, расположенных рядом друг с другом на разных уровнях, частично поддерживаемых тонкой стойкой.

⑭ Tsuke-shōin (付 書院) — Письменная скамья

цукэ-сюин — это скамья, которую часто можно найти под окном рядом с токономой . Также иногда называемый idashifu-tsukue , tsuke-shōin когда-то служил местом для кабинета или библиотеки.

Ирори, пространство очага

irori , открытый затонувший очаг в деревянном полу, когда-то был стандартным приспособлением в японских фермерских домах.Из-за отсутствия дымохода дым от irori поднимался вверх через щели, оставленные для этой цели в половицах верхнего этажа, в пространство крыши и, в конечном итоге, вверх через кровельную крышу, где дым служил для сохранения структурной древесины крыши и удерживать птиц и насекомых от поселиться на соломе.

Расположенный рядом с домом doma , кухней с земляным полом и подсобным помещением, irori — это место, где семья собирается поесть и отдохнуть.Как и в случае с официальной приемной, вокруг irori установлен порядок рассадки: глава семьи должен сидеть дальше всего от кухонной зоны, а слуги — ближе всего к кухонной зоне.

① Дайкоку-башира ( 大 黒 柱 )

Дайкоку-башира символически является главной священной опорой дома и олицетворением здоровья и благополучия семьи. Тесно связанный с кухней и очагом, он назван в честь божества Дайкоку, одного из семи богов удачи.

Оза ( 男 座 )

oza — это место для сидения, предназначенное для гостя, рядом с очагом и справа от главы семьи, который будет сидеть в позиции yokoza (5).

Киджириза ( 木 尻 座 )

Киджириза — это сиденье, ближайшее к кухне с земляным полом. Здесь может сидеть слуга или складывать связки дров.

Джизайкаги ( 自在 鉤 )

jizaikagi — это крючок для кастрюли, который позволяет подвешивать чайник или кастрюлю над очагом. Его можно регулировать, чтобы кастрюлю или чайник можно было поднимать или опускать в зависимости от требуемого уровня тепла.

Йокоза ( 横 座 )

yokoza — это самое дальнее от кухни место, где мог бы сидеть глава семьи.

Ирори ( 囲 炉 裏 )

irori — это затонувший очаг, который когда-то находился во всех фермерских домах, где семья собиралась, чтобы поесть и отдохнуть.

Каказа ( 母 座 )

Каказа — это место, где будет сидеть матриарх семьи. Расположенная слева от хозяина дома и напротив места для гостей, kakaza также была удобна для кухни.

Агари-камачи ( 上 が り 框 )

agari-kamachi — это горизонтальная облицовочная доска, закрывающая передний край ступеньки от уровня земли до уровня фальшпола в доме.

Шикидай ( 式 台 )

сикидай представляет собой деревянную платформу или ступеньку, простирающуюся по всей ширине входа.

Дома ( 土 間 )

doma — это комната на первом этаже, часто с полом из утрамбованной земли, но иногда из плитки или камня.Дом doma имеет прямой выход наружу и контрастирует с фальшполом остальной части дома. Это утилитарный район, немного похожий на навес, используемый для приготовления пищи и таких занятий, как измельчение или измельчение риса.

17 Классические черты японских домов